Тень Уробороса (Лицедеи)

Зарождение волны… Зарождение волны… Да эти зарождения отмечаются чуть ли не еженедельно. Только почти всегда это не перерастает в цунами, а «рассасывается» по пути, и до берега доходят лишь блеклые отголоски, к тому же погашенные скалами, загораживающими бухту. Ко всему прочему, судно в открытом океане может даже и не ощутить волны. Только было у Монтерей предчувствие, что есть на борту катера кое-кто очень «везучий», и неприятность, которую в любом другом случае можно было бы считать маленькой, в его присутствии перерастает в чрезвычайное происшествие локального масштаба…

Только бы успели!

— Майор! Флайеры на подлете! Готовимся к эвакуации.

— Нападающие захвачены?

— Только выжившие из десанта. Их поддержка с воздуха скрылась. Ведется преследование, пока безрезультатно.

…Еще эта волна, будь она неладна…

* * *

Колумб, океан Феба, в то же самое время

Высадившееся подкрепление застало на катере неутешительную картину.

Почти все сооружения трех ярусов палуб горели, исходя черным дымом, застилающим радостно-бирюзовое небо. Груда обломков устилала каждый квадратный метр судна. И это еще счастье, что оно не получило пробоины и не затонуло.

Начальник военных мгновенно отметил для себя и пересчитал лежащие под обломками искалеченные тела: этих уже не поднять. Над некоторыми обожженными суетился врач — мужчина средних лет с залысинами, а за ним, придавая ситуации трагикомичную нелепость, бегала со спущенным поводком похожая на ящера «живность». Она жалобно пищала, требуя к себе внимания.

— Проклятье! — навстречу подкреплению выскочила перемазанная сажей рыжеволосая женщина, и по глазам было видно: управленка из старших офицеров. — Это возмутительно! Вы были вызваны двадцать две минуты назад! Я составляю рапорт! — в ярости разоралась она.

Тут подоспел медик со своей дурацкой ящерицей:

— Раненые в безопасности, капитан!

— Спасибо, Дик… — рыжеволосая раздраженно отерла щеку и угрожающе посмотрела вначале на командира, а затем — на армаду флайеров, приближающихся к катеру.

Шагая через завалы, командир подкрепления пошел в сторону кубрика.

На покореженных кусках металла, некогда бывших цельной коробкой для хранения тросов, возле уложенного лицом вниз пленного (похоже, единственного оставшегося в живых десантника «Подсолнуха») с сигаретой в зубах сидела чумазая брюнетка в некогда светлой рубашке и шортах. Одной ногой она придавливала лежащего к полу, на коленке второй сочилась кровью рваная ссадина.

— Подкрепление прибыло, готовьтесь к эвакуации! — останавливаясь перед сидящей женщиной, сказал командир.

Та медленно вытащила сигарету изо рта, тихо сплюнула песчинки копоти, попавшие в рот, и, окинув военного непередаваемым взглядом серо-голубых глаз, спокойно уточнила:

— Ничего, что я курю?

* * *

Флайер Сэндэл, Валентина и любезно принятой ими на борт певицы Кармен Морг взмыл в воздух. Супруга дипломата рвала и метала: стихия посмела нарушить ее отдых! Но и она примолкла, когда обзорные панели явили чудовищную картину.

Идущая к горной гряде и к полуострову Спокойному волна закрыла собой полнеба. Сомнений теперь не было: цунами не «рассосется» и удар по суше будет сокрушительным. Оставалось уповать лишь на то, что многокилометровые горы успеют укротить хотя бы часть водяного проклятья.

— Как такое может быть?! — шептала Сиди. — Только утром передавали прогноз: полный штиль на ближайшие три-четыре дня… О, господи! — покачав головой, писательница оглянулась и только тут наконец заметила Кармен. — А вы кто, госпожа? Ваше лицо мне очень знакомо…

— Потрясающе! — прокомментировал Валентин, на всякий случай пристегиваясь в своем кресле и продолжая разглядывать нарастающую, чем ближе к берегу, волну. Вот уже вершина вала пошла взахлест — значит, скоро отмель. Но Буш-Яновский потрясался не столько увиденным, сколько умению любовницы перескакивать с одной мысли на другую. — И то верно: сначала — о погоде, потом — знакомиться…

Сэндэл не поняла его насмешки. Она привыкла слушать мужчин вполуха и смотреть на всех сквозь пальцы.

— Силы небесные… — простонала Кармен Морг. — Если «заслон» Даниилограда не выдержит… Только не это! У меня ведь с собой ни документов, ни вещей, все осталось дома!..

Но Мерле настаивала:

— Так кто вы?!

— Сэндэл, вы меня не узнаете? Я Кармен Морг.

— Э-м-м… — Сэндэл закинула ногу на ногу и манерно закусила фалангу указательного пальца. — Вы знакомая Ефимии Паллады? Ах, ну да! Припоминаю, припоминаю! Вы ведь, кажется, певица?

Валентин крякнул. Но Кармен, похоже, не обиделась этому пренебрежительному «кажется, певица».

Флайер поднялся на безопасную высоту и полетел к городу, опережая неторопливую волну, словно уверенную в своей победе.