Тень в камне

— Вы спросили, как могут близнецы прийти к разному концу, а я не знаю. Физически мы были очень похожими, но в душе разные. Он хотел, чтобы его тут же одарили, а я, наверное, уже в этом возрасте понимал, что уважение нужно заработать. У Холмана заявили, что Билл украл. Это было похоже на небольшой суд. Я вспоминаю одно субботнее утро. Смешно. Я так живо все помню. Наш босс-подросток созвал нас, — он грустно улыбнулся, — и сказал, что разговор будет по поводу Билла. Его подозревали в том, что он взял какие-то деньги. Я не помню сколько — это не могла быть большая сумма — возможно, в кассе недоставало доллара, но преступление считалось тяжким. И наш босс объявил, что мы должны сказать ему, взял ли деньги Билл. Раздали маленькие клочки бумаги — тайные бюллетени для голосования. Малолетний суд присяжных. Если бы только вы были там, чтобы его защитить, а?

— Да, жаль. — Она жадно впитывала каждое слово.

— И, конечно же, детский суд, состоящий из его ровесников, признал Билла виновным.

— Незаконное судебное разбирательство.

— Наверное, даже не это. Нам не дали проверить бюллетени, так что наш босс смог с легкостью обрушиться на Билла. Его выгнали. Но мы были по-прежнему дружны, как и полагается братьям-близнецам. Я сказал им, чтобы они засунули свои бюллетени в задницу, — он с отвращением поморщился, — бросил отличную работу у Холмана, чтобы поискать другую вдвоем с Биллом. И следующее место мы нашли вместе. Питомник Ворхардского. Никогда не забуду! Мы вкалывали, как рабы, а получали гроши, но все равно считали, что нам повезло, потому что трудились на свежем воздухе.

Мы представляли себе, как в один прекрасный день станем спортивными звездами-близнецами. В то время оба обожали бейсбол и поэтому трудились изо всех сил, чтобы быть в форме. Но одно дело хотеть работать изо всех сил и совсем другое действительно работать.

— Ю... Билл лентяй?

— Хм. Не совсем так. У него был иной взгляд на вещи, понимаете? Он, случалось, всю ночь не спал, составляя планы или придумывая, как бы кого-нибудь обжулить, но когда доходило до того, чтобы под палящим солнцем с лопатой в руках перекапывать торфяной мох, то извините. Он начинал плакаться мне, что зарплата ничтожна и тому подобное, а я трудился с ним бок о бок и радовался своей работе, и, наверное, кто-то из начальства увидел, что он из себя представляет, и его тут же уволили. Кажется, что он не продержался и десяти дней. Так начались наши трудности. На этот раз я не уволился. Мне были нужны деньги и, хотя работа в питомнике не особенно нравилась, я не мог так просто взять и уйти. О, он был в ярости. Оказывается, я поступил нечестно и стал причиной всех его проблем.

— Ему удалось устроиться на другую работу?

— Нет, и это длилось довольно долго. Он связался с шайкой уличных мальчишек, но и здесь у него ничего не вышло. — Джо хихикнул при этом воспоминании. — Мы были недостаточно жесткими. Всегда старались уклониться от драки. Полагаю, в шайке его быстро раскусили. А может, ему надоело искать пустые бутылки и сдавать их в магазин, и он нанялся мыть подержанные машины. Мойщики использовали какие-то химикалии, и Билл от этого очень страдал. Его кожа постоянно была покрыта сыпью. Во всяком случае, — тут он рассмеялся, — его поймали за чтением комиксов на заднем сиденье старого автомобиля и уволили.

— О, как обидно.

— Да. После этого места работы начали меняться чередой. Похоже, что ему всегда удавалось расположить к себе персонал, и для подростка он иногда прилично устраивался — один раз в компании по производству мыла ему платили столько, сколько нам и не снилось. Но удержаться на одном месте он просто не мог. Неделя, максимум две.

— Вы по-прежнему были близки?

— Конечно. Хотя трещина в наших отношениях все углублялась. Он не простил мне то, что я не бросил питомник и не начал снова работать вместе, с ним. Инцидент его глубоко задел.

Джозеф продолжал рассказывать ей о молодых годах Юки. О девушках, с которыми они дружили, гуляли. Ноэль отчетливо представляла теперь, как между братьями возникло детское соперничество, усиленное неудачами Юки в попытках достигнуть каких-то высот, уже взятых Джозефом, и он наверстывал упущенное, совершая дикие антисоциальные выходки. Слушая Джо, она невольно прикидывала, мог ли Юки совершить те злодейские немотивированные убийства, в которых его теперь обвиняли. По схеме, выстроенной под впечатлением от рассказа, получалось, что нет. Враждебности и раздражения, казалось Ноэль, недостаточно для формирования характера убийцы-маньяка.

В конце концов они переместились в застекленный внутренний дворик, который одновременно был солярием и столовой. Пока она наливала себе кофе, а ему «Перье», он бредил ее домом.

— Никогда не видел более красивого дома, Ноэль.

— Я рада, что он так понравился.

— Он просто великолепен. И все это пространство. Какое расположение!

— Неплохо иметь немного места.

— Это называется «немного места»; в Хьюстоне мы именуем такие дома «поместьем».