Тень в мансарде

На примере этого разговора я убедился, что обращаться за информацией к соседям не имело смысла. Оставался еще один источник -- личная библиотека моего покойного деда, где я обнаружил весьма солидную подборку книг, древних и современных, так или иначе связанных с черной магией и колдовством. Там были старинные издания Олауса Великого, Евнапия, де Рохаса, а также "Malleus Maleficarum" и множество иных сочинений, названия которых мне ровным счетом ничего не говорили -- "De Natura Daemonum" Анания, "Quaestio de Lamiis" де Виньята, "Fuga Satanae" Стампа и многие другие.

О том, что мой дед внимательно прочел все эти книги, свидетельствовали бесчисленные пометки и замечания, сделанные его рукой на полях. Я с трудом разбирал старинный шрифт, но главное было ясно -- Урия Гаррисон интересовался не просто демонологией и колдовством в их распространенном понимании, но в первую очередь всем, что было связано с суккубами, а также с переходом некой "сущности" из одного состояния в другое -- перевоплощениями, двойниками и тому подобными вещами. Немало пометок было сделано напротив магических формул и заклинаний, имевших своей целью причинение смерти кому-либо в отместку за нанесенную обиду.

Перелистывая страницу за страницей, я постепенно перестал обращать внимание на сам текст, сосредоточившись на замечаниях и сносках, в которых из книги в книгу повторялась одна и та же тема -- о "сущности", "душе" или "жизненной силе", как по разному именовалось это понятие, о возможности обретения новой телесной оболочки путем изгнания оттуда прежней "души" и вселения на ее место иной, чужеродной "сущности". Нельзя сказать, чтобы я был очень удивлен, разбирая дедовские каракули -- в конце концов, мало ли какой еще вздор может прийти в голову престарелому одинокому человеку, находящемуся на самом пороге смерти.

Я все еще возился с книгами, когда раздался телефонный звонок. Это была Рода, и звонила она из Бостона.

-- Бостон! -- я был в недоумении. -- Не очень-то далеко ты успела отъехать к этому времени.

-- Я задержалась здесь, чтобы посмотреть в библиотечных архивах некоторые редкие книги. Это касается твоего покойного родственника.

-- А книги, наверное, о колдовстве, -- догадался я.

-- Да. Адам, я думаю, тебе лучше будет уехать из этого дома.

-- И ни за что ни по что отказаться от целого состояния? Благодарю покорно.

-- Не будь таким упрямым. Я тут провела небольшое исследование и кое-что выяснила. Только не перебивай, послушай меня серьезно. Твой дед неспроста выдвинул такое условие -- ты был нужен ему для какой-то вполне определенной цели. Добра из этого не выйдет, вот увидишь. Как ты там вообще?

-- Я в полном порядке.

-- Ничего ТАКОГО не случалось? Ты понимаешь, о чем я говорю.

Я в подробностях описал все события этого дня. Она слушала меня молча, а когда я закончил, снова взялась за свое.

-- Ты должен немедленно уехать оттуда, Адам.

По мере того, как она говорила, во мне нарастало раздражение. С какой стати она взяла на себя право распоряжаться моими поступками? Она всерьез уверена, будто лучше меня самого знает, что идет мне во благо, а что во вред. Нет, это уж слишком!

-- Я остаюсь здесь, -- сказал я твердо.

-- Но, Адам, эта тень в мансарде -- ты разве не понял? Оттуда, из отверстия, появляется что-то неведомое и ужасное. Именно его тень выжжена на стене.

Я не выдержал и рассмеялся:

-- Я всегда говорил, что женщины -- создания нерациональные.

-- Адам, то, что бродит ночью по дому -- это не человек. Я боюсь.

-- Приезжай ко мне, -- сказал я, -- и не бойся. Я буду тебя защищать.

Она повесила трубку.

IV

Следующая ночь оказалась богатой на то, что я с недавних пор решил считать галлюцинациями. Все началось со звука шагов на лестнице вскоре после того, как я лег в постель. Несколько секунд я прислушивался, а затем, встав, осторожно прокрался к двери и, слегка приоткрыв ее, выглянул наружу.

Женщина только что миновала мою дверь, направляясь на первый этаж. Я бросился назад к своему чемодану, вытащил из него халат -- которым до сей поры еще не имел случая воспользоваться -- и поспешил вниз, надеясь застать ее за работой.

Я старался двигаться как можно тише, нащупывая ногами ступени. Лампу я не взял, но лунный свет, проникая в окна, отчасти рассеивал мрак и позволял мне ориентироваться. На полпути вниз я начал испытывать уже знакомое мне ощущение -- как будто за мной следили.

Я обернулся.

В темной пропасти позади и чуть выше меня неподвижно висел призрак Урии Гаррисона -- заросшее бородой лицо, горящие глаза, копна густых волос, высокие, туго обтянутые кожей скулы -- ошибиться было невозможно. С минуту мы молча смотрели друг на друга, а затем видение исчезло, сжалось, как проколотый булавкой воздушный шарик; осталась лишь тонкая лента из какого-то темного вещества, которая, змееподобно извиваясь, поплыла вниз по лестнице и растаяла без следа в нескольких метрах от того места, где я стоял.