Тень в пламени (Сборник)

В небе над Яралетом сейчас было пусто, но зоркие глаза киммерийца различали беспокойные фигуры, которые собрались в тишине на хищный совет, словно тени на залитых звездным светом крышах домов. Факелы еще мерцали и дымили на пустых улицах, а Конан все сидел наблюдая. Не чувствуя никакой непосредственной опасности, он закрыл глаза и заснул, как кошка.

Его разбудил звук открывшейся и закрывшейся двери. Мгновенно насторожившись, без легкого тумана в голове от промежутка между сном и бодрствованием, которым обычно характеризуется пробуждение цивилизованного человека, Конан слегка приоткрыл глаза и увидел крадущуюся осторожно внизу по улице фигуру в кафтане пелиштийца, двигающуюся вдоль стены. Человек с опаской оглядывался по сторонам, когда шел.

Темные фигуры на крышах домов были высокими крылатыми гуманоидами, с темной кожей чернее, чем сама ночь. Они поднялись в небо, где покружились и нырнули вниз беззвучно. Пелиштиец издал громкий крик и бросился бежать. Какое отчаянное дело заставило его в одиночку выйти на улицы этого проклятого города в ночное время, Конан не знал, но оно привело его к смерти, крылатые существа спикировали и двое из них сжали его в своих когтях, крепко ухватили и потащили вверх. Он кричал и бился изо всех сил, пролетая над крышами домов, он знал, что его несут в сторону темного замка. Остальная часть этой дьявольской стаи, игнорируя их добычу, взлетела, чтобы пересесть в тень крыш на соседней улице.

Конан ждал, застыв неподвижно, но будучи готовым ко всему. Некоторое время казалось, что существа затаились в темноте и поджидали очередную жертву, но потом один из них поднялся и перелетел на крышу небольшого здания, в котором осталась Нисса. Еще несколько бесшумно спикировали и приземлились на улице перед забаррикадированной дверью, их черная шкура блестела в неверном свете факелов. Конан прошипел проклятие сквозь стиснутые зубы. Они начали бросаться на грубую баррикаду, и тут же снизу раздался отчаянный крик Ниссы.

Но Конан уже начал действовать. Он перегнулся с парапета, затем спрыгнул вниз на балкон под ним. Сильная боль пронзила его бедро, напомнив о забытой ране. С мечом в правой руке, он воспользовался левой, чтобы опустить себя на крышу ниже балкона, и здесь столкнулся лицом к лицу с крылатым существом, которое тут же повернулось к нему. Конан смотрел в хищное лицо с жестокими орлиными чертами, скривившееся в выражении нечеловеческого цинизма и насмешки. В Немедии Конан видел здания с фигурами горгулий, очень напоминающие это существо. Казалось ему тогда, что они были делом рук безумного скульптора. Существо открыло свой клыкастый рот и что-то прошипело на своем неведомом языке.

Конан бросился вперед с намерением насадить тварь на свой меч, но она расправила крылья и поднялась в воздух с удивительной скоростью. Нисса снова вскрикнула, и Конан повернулся и опустился на улицу ниже. Он оказался среди дюжины демонов, обративших свои жестокие лица к нему и открывших свои клыкастые пасти, осмеивая и проклиная его, как и первый. Конан бросился вперед с безумным ударом, который сбил голову одному из них, а остальные поднялись в воздух на своих темных крыльях. Беглый взгляд показал Конану, что существа вернулись на крыши. На мгновение его глаза встретились с глазами Ниссы, так как она стояла, тяжело дыша, в дверях. Дикое удовлетворение наполнило киммерийца, когда он увидел, что кинжал в руке Ниссы обагрен по рукоять в темной крови, и двое из этих существ лежат мертвыми у ее ног.

Затем воздух вскипел от бьющих крыльями когтистых фигур, когда демоны ринулись на него сверху. Таким неистовым было нападение, что он был вынужден прикрыть одной рукой, облаченной в броню, свое лицо, раздавая в слепую удары мечом. Его единственной уверенностью в успехе был удовлетворительный толчок, который проходил вдоль его руки каждый раз, когда клинок разрубал плоть его врагов. Изрубленные и искромсанные тела устилали улицу вокруг него, некоторые из них до сих пор еще шевелились. Но в этот момент раненая нога подвела киммерийца, и он поскользнулся на крови, что сочилась обильным потоком на мостовую у его ног. В тот же миг его схватили с полдюжины когтистых лап и утянули вверх.

— Конан! — Он услышал отчаянный крик Ниссы, когда парил над улицами Яралета.

Комок тошноты подкатил к горлу киммерийца, когда он взглянул вниз на удаляющиеся крыши домов. У него никогда не было страха высоты, он легко поднимался на некоторые из самых высоких гор северной Киммерии, но этот неестественный полет под крыльями потусторонних существ даже его душу накрыл волнами тошноты. Он инстинктивно удержал свой меч за рукоять.