Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Если кто-то и может понять внутреннее устройство ковчега, то именно ты, – ответил Цинциннат. – Если придется, мы будем сражаться вместе, но если нас застигнут врасплох, пострадать должен кто-то из нас двоих, а не ты – поскольку только ты можешь сказать нам, где мостик или где самое безопасное место.

– Разумно, – кивнула Карлотта. – Я просто подумала, будто вы считаете меня совсем девчонкой.

– Только не я, – возразил Цинциннат. – Я уважаю твое тайное мужское начало.

– Как и я – твое женское, – парировала сестра.

Разговаривая, они облачались в скафандры. Цинциннат помог остальным – он подогнал скафандры с помощью лазера под детский размер, но застежки выглядели слегка кустарными и не вполне понятными.

– Думаю, мы готовы, отец.

В динамиках кабины послышался голос Великана:

– Пристегнитесь ремнями к стене. Не хочу, чтобы вас швыряло во все стороны, пока я буду маневрировать.

– Хочешь похвастаться, какой ты крутой пилот? – спросил Эндер.

Цинциннат проследил, чтобы все надежно пристегнулись к стенам кабины. Посадочный модуль был рассчитан на перевозку грузов, и сиденья в нем отсутствовали. Зато на стенах можно было закрепить что угодно – как людей, так и груз.

– Эх, – проговорил Великан, – давно у меня не было шанса полетать на такой прекрасной машине, как наш «Пес».

Цинцинната, помнившего свои ощущения в «Щенке», впечатлило пилотское мастерство Великана. «Пес» отделился от «Геродота» и устремился вперед – без тряски, без внезапных перемен направления. Описав плавную параболу, они заняли позицию над все так же открытым шлюзом ковчега.

Гибкая труба, выдвинувшись из брюха «Пса», плотно прильнула к поверхности и полностью окружила люк шлюза. Наблюдавшие за происходящим на голодисплее в передней части кабины дети ощутили порыв воздуха, вырвавшегося в трубу и открытый шлюз.

– Раньше на кораблях Международного флота подобные трубы выходили сбоку, чтобы штурмовая команда могла войти на вражеский корабль в полный рост, – сказал по интеркому Великан. – Но после того как Эндер Виггин научил нас, что вражеские ворота внизу, трубу стали устанавливать с нижней стороны и мы обрушивались на врага сверху.

– Какая разница? – спросил Цинциннат. – В невесомости можно ориентировать корабль как угодно.

– Люди склонны инстинктивно ориентироваться в пространстве так, как им удобнее всего. Почему бы и технике не поддерживать то же самое?

– Значит, главное достижение гения Эндера Виггина – то, что переходные трубы выходят снизу, а не с боков?

– И еще истребление жукеров, – напомнил Боб. – А также безопасность для человечества и множество незанятых планет-колоний жукеров, где оно могло поселиться. Пожалуй, не так уж много, с точки зрения детей, выросших в преобразованной Эндером Виггином вселенной.

– Эндер Ксеноцид, – пробормотал Эндер.

– Только скажи это еще раз на моем корабле, – предупредил Великан, – и я поменяю твое имя.

– Предлагаю «Бобби», – хихикнул Цинциннат.

– Это не я его так назвал, – сказал Эндер.

– Ты только что это сделал, – отрезал Великан.

– Так его теперь называет все человечество. Из-за его книги «Королевы улья».

– Говорящий от Имени Мертвых всерьез подорвал прежнюю репутацию Эндера Виггина, – заметила Карлотта.

– Мы пристыковались к ковчегу, – перебил Великан. – Когда откроете внутренний люк, командование переходит к Цинциннату.

Спустившись по трубе первой, Карлотта убедилась, что внешний люк можно закрыть, на случай если по какой-то случайности труба оторвется от поверхности ковчега. Дважды закрыв и открыв створку, она позвала Цинцинната и Эндера, которые тоже прыгнули в шлюз с дробовиками в руках, баллонами с газом за спиной и распылителями на запястьях.

Цинциннат включил дисплей в своем шлеме, и встроенный в него компьютер начал строить схему шлюза, помечая на ней его детали. Это было самое легкое – Карлотта уже ввела в компьютер всю информацию, полученную во время первой вылазки Цинцинната. По мере продвижения вглубь ковчега девочка намеревалась вслух называть нуждавшиеся в отметке места, чтобы шлемы могли создавать на ходу карты с одними и теми же названиями объектов. Цинциннат же отвечал за датчики тепла и движения, сообщавшие, куда целиться и как быстро приближается к ним мишень.

Он занял позицию перед внутренним люком шлюза, отчасти ожидая, что за ним затаилась пара десятков крыбов, готовых наброситься на них, едва створка откроется. По крайней мере, так поступил бы он сам, если бы ему поставили задачу оборонять ковчег.

Естественно, подобное предполагало, что крыбами кто-то командовал. Как ранее отметил Эндер, те, скорее всего, одичали и представляли для пилота не меньшую опасность, чем для вторгшихся на его корабль детей. Пилот мог где-то запереться и вполне мог счесть Цинцинната и его команду своими освободителями.

«Я великий бог Кетцалькоатль, и я вернулся», – подумал Цинциннат.

– Что? – переспросила Калотта.

– Я почувствовал себя Кортесом, – ответил брат. – Извини, что шевелил губами.

– Я думала, ты что-то бормочешь себе под нос, – сказала сестра. – Мой шлем попытался расшифровать твои слова, но не сумел. «Я великий бог…» – и все.