Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Лишь немногие из нас знают, что происходит на самом деле, – спокойно заговорил Рэкхем. – А на Земле, за пределами МФ, об этом будет знать только Питер. Надеюсь, вам понятно? Так что этот документ о разводе – исключительная тайна. Для всех остальных Боб не в космосе – он погиб во время атаки на Тегеран. И никаких детей он с собой не брал – их никогда не было больше пяти. А двоих из нормальных детей, которых мы нашли, назвали тоже Эндрю и Белла. Для всех у вас те же самые дети, что и были всегда.

Высвободившись из объятий Боба, Петра яростно взглянула на Рэкхема:

– Хотите сказать, вы даже не позволите мне погоревать о моих малышах? Никто не будет знать о моей потере, кроме вас и Питера Виггина?

– Твои родители, – ответил Рэкхем, – видели Эндера и Беллу. Тебе решать, сказать им правду или держаться от них подальше, пока не пройдет достаточно времени, чтобы подмену никто не заметил.

– Тогда я все им расскажу.

– Сперва подумай, – предупредил Рэкхем. – Это тяжкое бремя.

– Не притворяйтесь, будто учите меня любить родителей, – прошипела Петра. – И вы, и я прекрасно знаем, что вас волновало только одно – что будет лучше для Министерства по делам колоний и Межзвездного флота.

– Хотелось бы думать, что мы нашли лучшее для всех решение.

– Вы предлагаете мне похоронить мужа, зная, что он жив? И для меня это должно быть лучше?

– Я все равно так или иначе умру, – сказал Боб. – Во всех смыслах. Улечу и никогда больше не вернусь. А ты сможешь растить детей.

– И еще, Петра, – заметил Рэкхем, – есть соображения и посерьезнее. Твой муж уже стал легендарной фигурой. Если будет известно, что он до сих пор жив, все деяния Питера станут приписывать ему. Появятся легенды о том, что он должен вернуться. О том, что все совершенное Питером на самом деле спланировал самый выдающийся выпускник Боевой школы.

– Вас так волнует Питер?

– Меня волнует, чтобы все народы жили в мире. Чтобы не было больше войн, которые не прекратятся, пока люди связывают свои надежды с великими героями.

– В таком случае в космос нужно отправить и меня или сказать всем, будто я умерла. Я ведь была в джише Эндера.

– Петра, ты выбрала свой путь. Ты вышла замуж. У тебя дети – дети Боба. Ты решила, что именно этого тебе больше всего хочется, и мы уважительно отнеслись к твоему решению. У тебя есть дети Боба, и у тебя был сам Боб – почти так же долго, как если бы мы не вмешивались. Он умирает и, по нашим предположениям, не протянет и полугода, если не отправится в космос и не будет жить в невесомости. Мы сделали все в соответствии с твоим выбором.

– Действительно, никто ведь не отбирал у нас детей, – вставил Боб.

– Так что живи со своим выбором, Петра, – продолжал Рэкхем. – Воспитывай этих детей. И помоги нам сделать все возможное, чтобы помочь Питеру спасти мир. История о героической смерти Боба во имя дела СНЗ тоже этому послужит.

– Легенды все равно никуда не денутся, – заметила Петра. – Их слагают о многих погибших героях.

– Да, но если люди будут знать, что мы посадили его в корабль и отправили в космос, это ведь уже не просто легенда? В нее поверят серьезные люди, а не обычные сумасшедшие.

– Так как вы вообще собираетесь продолжать свой исследовательский проект? – спросила Петра. – Если все будут считать, что единственные, кто нуждался в лекарстве, умерли или вообще не существовали, какой в нем смысл?

– Некоторые в министерстве и в МФ будут знать. И поддерживать контакт с Бобом по ансиблю. А когда найдут лекарство, его позовут домой.

Полет продолжался. Петра пыталась осмыслить все, что только что услышала. Боб бо́льшую часть времени не выпускал ее руку, даже когда она не могла сдержать выплескивавшейся наружу злости.

В ее голове разыгрывались кошмарные сценарии, и она сказала Бобу, рискуя навести его на мысль:

– Не сдавайся, Джулиан Дельфики. Не решай, будто лекарства никогда не найдут и путешествие стоит закончить. Даже если ты сочтешь, что твоя жизнь потеряла смысл, – с тобой мои малыши. Даже если полет продлится так долго, что ты действительно будешь умирать, помни, что эти дети – такие же, как ты. Они выжили. Пока кто-нибудь действительно их не убьет.

– Не беспокойся, – ответил Боб. – Будь у меня хоть малейшая склонность к самоубийству, мы никогда бы не встретились. И я никогда не подвергну опасности собственных детей. Я отправляюсь в путешествие только ради них. Иначе я с радостью умер бы у тебя на руках здесь, на Земле.

Петра еще немного поплакала, потом снова пришлось кормить Рамона, а потом она настояла, чтобы ей самой разрешили покормить с ложечки Эндера и Беллу, ибо когда у нее теперь снова будет такая возможность? Она пыталась запомнить каждое мгновение, хотя и понимала, что это ей не удастся: память со временем сотрется, и эти дети станут для нее лишь далеким сновидением. И руки ее лучше всего будут помнить младенцев, которых она держала дольше всего, – тех, кто останется с ней.

Но единственного, кого она родила сама, с ней не будет.