Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

Да, мой визит в Эйвонмут был недолгим, но, думаю, он запомнится мне на всю жизнь. Тебе уже наверняка до смерти надоела вся эта история, но я ведь начинал этот подробный рассказ, когда еще только собирался ехать. Все кончилось тем, что днем я уехал домой, а Каллингворт на прощание сказал, что последует моему совету и соберет всех своих кредиторов, и пообещал через несколько дней сообщить мне, чем эта встреча закончится. Миссис К. даже не захотела пожать мне руку, когда мы прощались, но после этого она мне начала нравиться еще больше. Он должен быть очень хорошим человеком, раз сумел завоевать такую сильную любовь и преданность этой женщины. Наверное, существует какой-то другой, скрытый от посторонних Каллингворт… Более мягкий и нежный мужчина, который способен любить и вызывать любовь. Если это так, то качества эти скрыты в нем очень глубоко, потому что мне никогда не удавалось разглядеть даже намека на что-либо подобное. Хотя, с другой стороны, я ведь не так уж близко с ним знаком. Кто знает? Наверное, он точно так же не знает истинной сущности Джонни Манро. Но тебе, Берти, она известна, и мне кажется, что на этот раз с тебя хватит этого Каллингворта. Поверь, если бы не твои полные понимания и участия ответы, я бы, наверное, не решился утомлять тебя подобным суесловием.

Ну вот, я уже настрочил столько, сколько почтовое отделение может отправить за пять пенсов, и мне осталось лишь добавить, что прошло уже две недели, а из Эйвонмута нет ни слова, что, в общем-то, меня и не удивляет. Если я все же что-нибудь узнаю, я обязательно сообщу тебе, чем закончилась эта затянувшаяся история.

III Дом, 15 октября, 1881.

Берти, поверь, когда я думаю о тебе, я испытываю сильнейшее чувство стыда. Стыдно мне из-за того, что я послал тебе два длиннейших письма, насколько я помню, перегруженных всякими никому не нужными подробностями, а потом, несмотря на твои ответы, полные дружеского расположения и участия, коих я на самом деле ничем не заслуживаю, позабыл о тебе более чем на полгода. Клянусь тебе своим пером «рондо»{95}, что этого больше не повторится, и нынешнее письмо должно заполнить образовавшийся пробел и ввести тебя в курс моих нынешних дел, состояние которых во всем мире только тебя одного и интересует.

Вначале хочу тебя заверить, что все написанное тобой о религии в твоем прошлом письме меня очень взволновало и заставило по-настоящему задуматься. К сожалению, твое письмо сейчас у меня не под рукой (я дал его почитать Чарли), и я не имею возможности ссылаться на него напрямую, но мне кажется, что я достаточно подробно его помню.

Как ты пишешь, хорошо известно, что человек неверующий может быть таким же страстным фанатиком своих идей, как и самый отъявленный ортодокс{96}, и что человек может быть очень догматичен в своем неприятии догм. Подобные люди мне кажутся истинными врагами свободомыслия. Если что и может заставить меня отойти от своих идей, так это, к примеру, богохульные или глупые картинки в каком-нибудь агностическом{97} журнале.