Ты ведь помнишь из моего прошлого письма, как тяготила меня жизнь дома в кругу семьи и как моя глупейшая ошибка рассердила моего отца и сделала мое положение здесь крайне неудобным. В нем же я, кажется, упомянул и о письме от Кристи и Хоудена, адвокатов. Итак, я достал свою воскресную шляпу, мать встала передо мной на стул и пару раз прошлась по моим ушам платяной щеткой в полной уверенности, что придает воротнику моего пальто более презентабельный вид. Пройдя сей обряд посвящения, покинул я отчий дом, и моя дорогая родительница еще долго стояла у двери, провожая меня взглядом и маша на счастье рукой.
Когда я подходил к дому, в котором должен был состояться наш деловой разговор, меня охватила сильная дрожь, поскольку на самом деле я намного более нервный человек, чем кажусь своим друзьям. Тем не менее меня без промедления провели к мистеру Джеймсу Кристи, подтянутому, аккуратному мужчине с острым взглядом, тонкими губами и несколько резкими манерами. Речь его отличалась той шотландской четкостью выражений, которую иногда можно принять за ясность ума.
– От профессора Максвелла я узнал, что вы подыскиваете себе место, мистер Манро, – сказал он.
Максвелл как-то сказал, что при возможности поможет мне, но ты же помнишь, что подобные обещания он раздавал всем подряд. Впрочем, я всегда считал его надежным человеком.
– Я с радостью рассмотрю любое предложение, – ответил я.
– Вашу медицинскую квалификацию мы можем не обсуждать, – продолжил он, непонятно осматривая меня с ног до головы. – Достаточно того, что вы имеете степень бакалавра медицины. Однако профессор Максвелл посчитал, что именно вы как никто другой подходите для данной работы по физическим признакам. Позвольте узнать, сколько вы весите?
– Четырнадцать стоунов.
– А рост ваш, насколько я могу судить, около шести футов?
– Совершенно верно.
– К тому же вы привычны к разного рода физическим упражнениям. Что ж, вы просто идеально подходите для этой должности, и я буду счастлив рекомендовать вас лорду Солтайру.
– Вы забыли, – заметил я, – что я пока еще не знаю, что за должность вы мне предлагаете и на каких условиях.
Тут он рассмеялся.
– О, прошу меня простить за такую поспешность, – сказал он, – но я не думаю, что по поводу должности и условий у нас с вами возникнут разногласия. Вы, возможно, слышали о том несчастье, которое постигло лорда Солтайра, нашего клиента? Нет? Коротко говоря, его сын, благородный Джеймс Дервент, наследник состояния и единственный ребенок, в прошлом июле отправился на рыбалку, не захватив шляпы, и получил солнечный удар. Мозг его так полностью и не восстановился после того потрясения, и с тех пор он пребывает в состоянии подавленной замкнутости, прерываемом частыми вспышками жестокости. Отец не хочет, чтобы его увозили из их замка в Лохтулли, и поэтому им нужен человек с медицинским образованием, который жил бы у них и постоянно наблюдал за его сыном. Ваша физическая сила, конечно же, позволит справиться с припадками буйства, о которых мне рассказывали. Оплата – двенадцать фунтов в месяц, и приступить к выполнению обязанностей вам будет нужно завтра.
Домой, Берти, я летел как на крыльях, и сердце трепетало у меня в груди от радости. Я наскреб по карманам восемь пенсов и потратил их на хорошую сигарету, которой отметил это событие. Старина Каллингворт всегда считал, что сумасшедшие – самое лучшее начало для карьеры медика. «Найди себе помешанного, друг мой, и успех тебе обеспечен!» – говаривал он. Конечно же, меня интересовала не столько сама ситуация, сколько те возможности, которые она открывала. Я уже представлял себе, как сложится мое будущее. Наверняка в их семье сыщутся и другие болезни… возможно, у самого лорда Солтайра или его супруги. Когда-нибудь случится так, что им понадобится срочная помощь и времени послать за врачом не будет. Тогда они обратятся ко мне. Я, конечно же, помогу, чем заслужу их доверие, а после превращусь в их семейного врача. Они станут рекомендовать меня своим богатым друзьям. Все это казалось мне делом уже решенным. По пути домой я размышлял над тем, стоит ли отказываться от приносящей неплохие барыши частной практики, которая появится у меня, если мне предложат профессуру.