Тень Великого Древа (СИ)

Последняя.

- Благодарю, граф Виттор. Вы несказанно любезны.

Она не узнает собственный голос – бесстрастный и ровный.

- Я задолжал вам, миледи. Буду счастлив вернуть сторицей!

Вернешь, несомненно, - думает она.

За Кукловодом следуют его вассалы. Омерзительный Мартин Шейланд с выпученными глазами, которые вот-вот выскочат из черепа. Здоровенный Флеминг с черною бородищей. Насмешливый Лед… На Льде теперь нет маски, и Аланис легко узнает его:

- Лорд Рихард!..

- Молодец, что выжила, - улыбается он. – Я думал, сдохнешь в дороге.

А за Льдом идет… Аланис не верит глазам: Джоакин Ив Ханна! Тот самый!

Ей стоит больших трудов сберечь хладнокровие и не рассмеяться в истерике. Какое меткое попадание – нарочно не придумаешь! Этот парень оказался в точности на своем месте! Мелкий гаденыш служит великим гадам.

- Сударь Джоакин, безмерно рада видеть вас!

Он цедит, продавливая звуки сквозь зубы:

- М-ммиледи…

Задирает подбородок, смотрит выше ее головы. Небрежно поигрывает Перстом Вильгельма. Аланис отворачивается, зажимает рот, едва способная удержаться от смеха.

А двор между тем кипит жизнью. Въезжают рыцари Галларда… то бишь, рыцари Альмеры – но испачканные уже настолько, что не отмыться. Входят монахи Боевого братства, неся лики Праотцов. Катятся телеги с припасами. Галлард привез тысячи пудов провианта, разгрузка заняла без малого день. Голодные уэймарцы чуть не молятся на него…

- Благодарю за теплую встречу, граф, - Галлард одаривает Кукловода поклоном. – Примите мою скромную лепту в наше общее священное дело.

Он указывает сквозь ворота на вереницу телег, взбирающихся на холм. У всех местных – даже у Флеминга и Льда – глаза вспыхивают жадным блеском.

- Ваше преосвященство знали, что нужно воинам в осаде!

Виттор жестом зовет их в трапезную:

- Пройдемте же скорей к столу! Повара успели кое-что состряпать, начнем наше пиршество немедля, а затем подоспеют остальные блюда.

Как же вы тут озверели, - думает Аланис. С дороги не умыться, не переодеться, а сразу жрать. Точно собаки!..

Но тут граф вспоминает дело, более срочное, чем трапеза:

- Друг мой Пауль, перед обедом не будешь ли так любезен сказать мне пару слов?

- Каких?

- Или всего одно слово…

Пауль невозмутим:

- Если ты про Абсолют, то время еще не пришло. Сперва – испытание.

Виттор моргает:

- Прости?..

- Испытание богов определит Избранного. Лишь тогда он станет бессмертным. И ты, и приарх Галлард достойны участия в испытании. Проведем его завтра.

Виттор удивлен, белая морда вытягивается, напоминая лошадиную.

- Все наши деяния славят богов и одобрены ими! – Изрекает Галлард, творя священную спираль.

* * *

Десмонд Ориджин отвел батальоны без боя. Это вызвало противоположные чувства у разных приспешников Кукловода.

Весь уэймарский гарнизон едва не плясал от восторга. С его точки зрения, произошло чудо! Еще вчера уэймарцы стояли на пороге смерти, зажатые со всех сторон, истощенные и голодные. А сегодня могучий враг бежал, как шавка! Город заполнен союзниками, провиант рекою льется в замок. Волшебство!

Но Пауль, Чара, Сормах и другие шаванские вожди скрипят зубами от досады. План был прекрасен и смертелен для врага. Под покровом ночи шаваны высадились не в Уэймаре, а за городом, в заброшенной гавани контрабандистов. Перстоносцы с прикрытием из лучших всадников совершили бросок и окружили Уэймар, взяли под прицел все выезды из города. Тем временем главные силы Пауля сошли на берег, изготовились к бою и подступили к городским стенам. Осталось вышибить врата, ворваться сразу со всех сторон и утопить кайров в огне. Десмонд не имел бы никаких шансов, если б в это же время был атакован еще и из замка. Его раздавили бы, как орех. С самым грозным врагом Степи было бы покончено.

Но Десмонд ушел, и Пауль винил в этом Виттора. Видимо, Кукловод так и не рискнул атаковать из замка, не отвлек внимание врага, дал ему оглядеться и осознать ловушку. Лед, в свою очередь, винил Пауля: тот не сумел достаточно скрытно высадить десант, позволил заметить себя раньше времени. Но сам Кукловод не винит никого – просто радуется спасению и готовит пиршество.

- К столу, друзья мои! Вином и яствами отпразднуем победу!

Трапеза проходит, словно в тумане. Лицемерие давно превысило тот предел, с каким способна справиться Аланис. Мерзавцы воспевают друг друга, будто святых. Поднимают кубки за светлое будущее, скорую победу добра, спасение мира от грехов и пороков. Аланис хлопает глазами. Кажется, она утонула в пучине, и вокруг плавают рыбы – разевают рты, пускают пузыри: буль-буль-буль. Она думает о пудренице, но не достает. Абсурд рыбьего царства подавил ее волю. Аланис не может действовать, а только смотреть.

Офицеры Шейланда жрут, как не в себя, уплетают за обе щеки. Джоакин сидит напротив Аланис. Рядом с ним – страшная костлявая баба. Жрут вдвоем, дуэтом, в унисон. Так слажено работают их челюсти, что Аланис понимает: эти двое спят друг с другом. Джоакин – ценитель женской красоты, воздыхатель: «Ах, вы прекрасны, леди Аланис!» - делит ложе с пугалом.