Тень Великого Древа (СИ)

Менсон охнул, на миг растерявшись в разноцветном вихре. Смешались багрянец кайров, шейландская зелень, альмерская белизна. Яркой черной точкой выделялся полководец, лорд Рихард. Вопреки законам природы, он был черен – и светился. Лучи мрака окружали его ореолом. Шут видел душу полководца: ни расстояние, ни доспехи не могли ее скрыть. Рихард кипел бешенством и отчаяньем. Он видел, как орда обратилась в бегство. План наступления рухнул, последний шанс на победу остался в его собственных руках. Атаковать с севера – стремительно, сейчас! Раздавить кайров Блэкберри, пробить стену, ворваться в замок… Черными лучами гнева он хлестал своих солдат: на штурм, поганые трусы, в атаку!

Но солдаты тоже видели поражение орды. Они прекрасно понимали: кавалерия Стэтхема может объехать озеро и прискакать сюда, по наши души. Не лучше ли отойти, пока возможно?

Единственными, кто легко подчинился приказу, были монахи братства Вильгельма. Остальных солдат Рихард гнал в бой насмешками, посулами наград, прямыми угрозами: «Атакуйте, или я вас перебью!» Кое-как он слепил воедино куски, на которые разваливался корпус, и бросил в наступление. Лишь одна часть не вступила в бой: беломорские кайры как стояли на фланге, так и остались. Рихард в бешенстве помчал к ним, с криком обрушился на командира… И Менсон заранее знал, что произойдет: видел по цвету. Эти кайры светились рубиновым, в точности как Первая Зима.

Арбалетный залп ошеломил Рихарда. Незримая броня защитила его тело, но коня она не прикрывала! Животное рухнуло, пораженное в голову. Рихард выпрыгнул из седла, неловко приземлился среди кайров. В следующий миг на него, как на мустанга, набросили аркан. Опрокинули на землю, навалились, принялись вязать. Пояс Колдуна задерживал железо, но голые руки с веревками проникали сквозь барьер. Рихард бился под грудой врагов, пульсировал мраком, истекал черными слезами… А «беломорцы» уже отбросили свой флаг и подняли черного нетопыря ориджинов. То были не кайры Флеминга, а переодетые иксы.

Шейландцы и альмерцы не успели опомниться, как их атаковали с двух сторон. Кайры полковника Блэкберри давили по фронту, иксы налетели с фланга. Люди графа Виттора заняли оборону, перстоносцы открыли огонь из-за спин латников. Но внезапно солдаты графа стали падать на землю с тяжелыми увечьями. Сами собою лопались доспехи, ломались кости, трещали черепа. По ним били плетью Вильгельма! Стрелок спрятался в скалах и видел врага, как на ладони. А перстоносцы Шейланда никак его не замечали. Они начали поливать скалы огнем – и этим только привлекли к себе внимание. Герцогский стрелок перебил троих, а четвертый – последний – бросился наутек.

- Лысые хвосты, - выругался Бирай и хватил кулаком по стене.

- Глядите, глядите!.. – вскричала Валери.

Первую атаку в этот день совершили монахи братства Вильгельма, на их же долю выпала и последняя. Шейландцы и альмерские рыцари уже дрогнули и готовы были сдаться. Но для вильгельминцев поражение в этой битве стало бы крушением веры. Сдаться – значило предать память Галларда. Монахи не могли этого сделать.

Пока стрелок герцога расправлялся с перстоносцами, монахи ушли из-под огня, перегруппировались и ринулись в отчаянный бросок. По северному флангу обойдя месиво боя, внезапно обрушились на иксовые роты. Менсон видел, как столкнулись два огня, проникли друг в друга иглами света, сплелись в танце - и начали угасать. То была схватка двух смертельно измотанных врагов. Иксы совершили долгий марш и с трудом одолели засаду беломорцев. Монахи Вильгельма тяжко штурмовали лабиринт, затем сражались на северном фланге. И тем, и другим пора было снять доспехи и рухнуть без сил. Но таковы были вера и мужество вильгельминцев, что им удалось-таки потеснить иксов! Одна рота боевого братства пробилась к месту падения Рихарда. Кайры бросили пленника и схватились за мечи. А Рихард, оставленный лежать, нашел способ скинуть с себя путы. Он был связан по рукам и ногам, но Перст Вильгельма оставался при нем, и Рихард выстрелил. Туда, куда мог: в землю под собой. Он очутился в сплошной луже огня, одежда полыхнула на нем, однако сгорели и веревки. Извиваясь от боли, покрытый ожогами, он сумел дать несколько выстрелов по врагу. Ближайшие иксы упали замертво, и монахи окружили Рихарда.

Целиком перенесшись на поле боя, Менсон уже и забыл, где на самом деле находится. Кажется, он целовал жену, потом плясал по столу и очутился возле владыки. Потом явился адъютант с докладом для Адриана, загородив собой весь вид. Менсон, ругаясь, отошел в сторону – как тут Карен поймала его за руку:

- Послушай меня…

- Давай потом! Лучше смотри: мы побеждаем!