Тень Великого Древа (СИ)

А ночью, разрывая то, что осталось от Аланис, являлись отец и брат. Молча поджимали губы, брезгуя говорить. Отворачивались от нее, рассматривали опустошенную Альмеру. Аланис пыталась объяснить им… Но что тут скажешь? Она идет рука об руку с их убийцей – и не может набраться духу на правильный поступок.

* * *

Орду нагнал курьер – всадник из гана Ондея. Он сообщил Паулю: волчий герцог высадился в Степи с четырьмя сотнями воинов. Жалкая горстка! Ганта Ондей сжег его корабли, так что теперь волчара не сбежит. Он отступает вглубь Степи, ганта преследует его и неминуемо положит в пыль.

- Хорошо, - равнодушно сказал Пауль. Он предпочел бы увидеть голову герцога.

Всадник сказал:

- Ганта Ондей извиняется за то, что волк еще жив. И шлет тебе подарок: это нашлось в одном из кораблей.

Он отдал Священный Предмет, похожий на браслет грубой работы. Вот теперь Пауль улыбнулся:

- Славная находка! Она облегчит мое дело!

И спросил Аланис:

- Как думаешь, кому это отдать?

Она вспомнила: Предмет звался Голос Бога, его носила женщина по имени Гвенда, служанка кайра Джемиса. Надо полагать, теперь она мертва…

- Я не знаю, командир. Что это такое?

- Мгновенная связь, – Пауль показал ей второй такой же Предмет, надетый на его запястье. – Те, кто носят такие штуки, могут говорить друг с другом на любом расстоянии.

- Ты разделишь орду на два корпуса, - сказала Аланис. – Один уведешь на север, второй пошлешь в столицу. Ясное дело, отдай Предмет командиру столичного корпуса.

- И кого же назначить командиром?

Зачем он спрашивает? – удивилась Аланис. Ему не нужен совет, здесь все очевидно. Среди тех шаванов, что рвались в Фаунтерру, есть два уважаемых вождя: ганта Корт и граф Юхан Рейс. Корт старше и опытней, зато Рейс боготворит Гной-ганту. Поставь Юхана во главе армии – и армия будет послушна Паулю, как собственная рука.

- Меня, - сказала Аланис.

- Что – тебя? – Пауль выпучил глаза.

- Отдай мне столичный корпус. Давно хотела иметь свое войско.

Он рассмеялся в ответ. И, конечно, позвал Юхана Рейса… Но Аланис успела заметить огоньки в его глазах. Бесчувственность Пауля дала крохотную трещинку.

Заставь противника сделать то, что тебе нужно, - сказал бы хитрый, хитрый Эрвин. Зеркальце больше не утешало, но сообщало важные сведения: Аланис стала краше, чем когда-либо. Дорога отшлифовала ее тело, убрала последние унции жира, покрыла загаром. Душевная боль отпечаталась на лице, сметя все тени легкомыслия, заострив черты, наполнив чувством взгляд. Старый шрам сочетался с бездною глаз и яростью губ. Он выглядел средоточием силы и тайны. Под красотою Аланис теперь лежала пугающая глубина.

Однако этого не было достаточно. Требовались действия.

Первый раз вышло само собою, без расчета. Вместе с Паулем Аланис въехала в разоренное село. Шаваны заканчивали потрошить дома и готовились выдвигаться. Один задержался, занятый делом: насиловал деревенскую девчонку. Он забыл о ней, когда увидел Аланис. Механически продолжая двигать тазом, вывернул шею, выпучил глаза, уставился на герцогиню. Она подъехала к нему и хлестнула нагайкой. Он так удивился, что застыл. Она стала бить наотмашь, сдирая шкуру. Шаван озверел и бросился к мечу. Аланис направила коня и растоптала его. Развернулась, снова проехала по трупу, перемалывая в кровавую кашу. Лишь потом вспомнила о Пауле.

- Этот скот пялился на меня.

Она плюнула в лужу крови. Пауль помолчал, будто пытаясь что-то в ней разгадать. Ухмыльнулся. Предложил:

- Там колодец. Хочешь воды?

Потом она увидела шаванов, которые вели пленных на привязи за конями: пару юношей, пару девушек. Аланис потребовала:

- Отпустите!

- Э, нет. Гляди, какие свежие. В Шиммери за них дорого дадут!

- Я велела отпустить.

Пауль остановился рядом, заинтересованный. Для него, а не для шаванов Аланис пояснила:

- Пленные замедлят ход. Вы отстанете.

- Ничего, побегут.

Она сказала:

- Тогда – вон из орды.

Шаваны заржали, но смех быстро утих. Пауль не опроверг слов Аланис. Он ждал, чем закончится. Она ждала исполнения приказа.

- Гной-ганта… - начал было шаван, и Аланис рыкнула:

- Кто разрешал говорить с моим мужчиной? Вы не ханида вир канна! Прочь отсюда, шакалы!

Теперь они испугались. Что-то пролепетали, отрезали веревки, державшие пленных. Кроме одной.

- Эта баба такая красивая… Позволь хоть ее оставить. Возьмем в седло, быстро поедем!

Аланис приблизилась к шавану, ослепила собою.

- Красивая?.. Она?..

Он рассек веревку.

- Вперед, - приказала Аланис. – Снова задержите движение – убью.

Пауль смотрел на нее. Не так, как прежде.

Аланис нащупала то, что будоражило его кровь: храбрость и дерзость. Того и другого ей было не занимать. Самые отчаянные поступки давались ей куда легче бездействия.

Одна деревня оказала сопротивление: четверка лучников осыпала захватчиков стрелами. Вместе с ханида вир канна Аланис поскакала в атаку. Она не имела оружия, мчала навстречу лукам только затем, чтоб ощутить пульсацию крови в жилах. Победа над страхом – хоть какая-то победа! Ханиды расстреляли лучников плетьми. Когда она подъехала, трое были мертвы, а один корчился в агонии. Аланис добила его наконечником стрелы.