Тень Великого Древа (СИ)

Не зная планов герцога… Хотя план ли это?.. Не зная фантазий Эрвина, офицеры сочли, что у реки он ищет место для битвы. Узкая и мелкая Ройдана не составляла преграды для всадников Ондея, а тем более – для огня Перстов. Западный берег, подмытый течением, был несколько круче и выше восточного. Заняв оборону на нем, можно получить малое преимущество. Но Персты Вильгельма легко достанут северян и на том берегу, а легкая конница шаванов может переправиться, совершить обход и ударить в тыл. Тогда река только повредит северянам: лишит возможности быстро отступить.

Айсвинд и Шрам предупредили герцога об этом. Кайр Джемис лишь молча обнимал Стрельца – единственное близкое ему существо. Эрвин успокоил офицеров:

- Бой случится тогда, когда мы будем полностью готовы.

Джемис оглянулся назад, к хвосту колонны. Пес посмотрел в ту же сторону. Вместе они наблюдали, как ползут вдоль реки усталые кони, груженные раненными, и как вьются над отрядом стервятники, вполне осведомленные о его будущей судьбе.

Нужен кузнец, - думал Эрвин. Агата, если ты такая умная, то устроишь мне кузнеца!

Полковые священники – редкость в северной армии. Батальонами командуют внуки Агаты или Глории, а рядовые воины больше верят в силу крови, чем в семинарское образование. Когда нужно молитвою вдохновить бойцов или проводить павших в последний путь, за дело берется не священник, а агатовский лорд. Отец Давид, который чудом оказался в составе отряда, не находил себе применения.

Он предложил бойцам собираться для утренней молитвы. Они охотно собирались, но ждали проповедей лишь от Эрвина. Если герцог был не в духе и говорил только: «Агата с нами, мы победим», - то даже это ценилось больше, чем давидова молитва.

Святой отец стал ходить к раненым. Молил Сьюзен об их выздоровлении, но это не помогало, и лекарь Меррит запретил монашеский бубнеж. Давид обращался к самым тяжелым раненым, предлагал исповедь и слово утешения перед смертью. Те из них, кто еще мог говорить, отвечали:

- Не в чем исповедоваться, я жил по чести. Хотите утешить – позовите милорда, пускай пожмет мне руку.

Давид сгодился в лазарете лишь на роль санитара, а его духовные услуги требовались только одному человеку в отряде. Впрочем, святой отец был рад даже этому.

- Как прошел ваш день, милорд? – спрашивал Давид во время привала и подавал Эрвину кружку вареной травы, заменявшей чай.

- Я знал паренька, который каждым вечером говорил: «Хороший выдался денек, милорд». В дни, подобные нынешнему, я хотел его убить.

- Окиньте взглядом все течение жизни – и один плохой день покажется мелочью. Год спустя вы даже не вспомните о нем.

- Эти слова можно сказать по любому поводу, - скептически заметил Эрвин. – Похоже, вы нашли отговорку от всякой печали.

- Вот только она сгодится не каждому человеку. Тот, кто имеет великую цель, меряет время годами, а воду – морями. Он не станет грустить из-за скверного дня или кружки горького чая.

- Боюсь, мне придется испить не кружку, а целое море горечи. Как вы могли заметить, моя великая цель идет прахом.

- Возьмите себе мою, - предложил Давид.

Эрвин криво усмехнулся:

- Долететь до Звезды? О, скоро я достигну этой цели, причем безо всяких летательных машин! К слову, вы так и не сказали, зачем вам туда.

Давид сменил тему:

- Обратите внимание, милорд: жизнь дала аргумент к нашему прошлому спору. Давеча я говорил, как хорошо бы было, если б каждый имел свой Священный Предмет.

- Наконец-то, отче! Увидели Персты в деле и поняли свою ошибку?

- Напротив, укрепился во мнении. Если б каждый владел Предметом, они бы не были чем-то особенным. Пауль не подавил бы волю шаванов и не встал бы во главе орды. А вы, милорд, сражались бы с Ондеем наравне.

К удивлению Эрвина примешался гнев:

- Вы помогаете раненым, воочию видите работу Перстов! Где ваше сочувствие?

- Взгляните шире, милорд. Беда не в Перстах как таковых, а только лишь в их исключительности. Обычный рыцарь на коне был бы жутким орудием в бою против голых дикарей с палками.

- Орудием… - повторил Эрвин, найдя для себя что-то в этом слове.

- С другой стороны, милорд, можем представить себе и другой мир. Некий виток Вселенской спирали, где существуют не только Персты Вильгельма, а и более могучее вооружение. Тамошние мечи способны уничтожать целые города, превращать моря в пар и ровнять с землею горы. Но войны на том витке даже не возникают, поскольку все силы уравновешивают друг друга. Никто не смеет нанести удар, ибо знает, что получит ответный.

Эрвин хмыкнул:

- Отчасти вы меня утешили. В сравнении с описанным миром, мои беды - чепуха.

- Напротив, милорд: это очень счастливый мир! На том витке спирали не только оружие, но и все инструменты настолько же совершенны. Поезда мчатся быстрее арбалетных болтов, башни поднимаются на сотни этажей. Мастерские производят тысячи товаров в день, и почти без помощи человеческих рук. Один крестьянин с тамошним плугом может вспахать целое баронство. Все люди грамотны, и каждая книга на свете доступна всякому. Достаточно применить один Предмет – и прочтешь любой труд, написанный когда-либо.