Тень ветра

Все гадюки сползлись в одно гнездо! Все главные мерзавцы, от генерала до капитана! Это было большой удачей. Пальцы Саймона сжались. Он уже чувствовал, как давит на курок.

– Твои полномочия, сержант? – спросил Сантанья.

– Никаких полномочий, сэр! Я обязан взглянуть на заложников и назвать вам сумму выкупа. А также передать ваш ответ подполковнику Тревельяну. Все, что вы пожелаете доверить мне, а не радиосвязи, сэр!

Сантанья снова кивнул и уставился темными выпуклыми глазами на капитана Мелу.

– Заложники?

– Показаны, ваше превосходительство. Взгляд генерала переместился на Саймона.

– Доволен, сержант?

– Хм-м… – Саймон изобразил нерешительность и раздумье. – Прошу простить, сэр, но в этой деревне, согласно сведениям панамской стороны, обитало шестьсот шестьдесят два человека. Я не успел подсчитать погибших, но их не более шестисот. Заложников – трое. Быть может, кто-то еще остался в живых?

Генеральские брови нацелились на капитана Мелу. Сам Сантанья, видимо, не входил в такие ничтожные дела, как число оставшихся в живых пленников. Или пленниц. Саймон полагал, что где-то спрятаны еще с полсотни девушек и молодых женщин – на забаву гондурасскому воинству.

– Был еще один, почти живой, – Мела ухмыльнулся ему в лицо, – такты его сам прикончил, Чико!

– Значит, все. – Палец генерала уставился в грудь Ричарду Саймону, и он невольно вздрогнул. Любимый жест Леди Дот!

Но стреляла она наверняка получше, чем этот обвешанный орденами жирный бурдюк. – Все! – повторил генерал. – Платите деньги, берите товар и передайте привет моему другу дону Кера. Жаль, не он мне платит, а вы… Ну, с ним я еще сочтусь! Когда мой народ сбросит иго. тирана, когда мой дворец снова станет моим, тогда разберемся и с доном Алессандро… Или уже не с доном? Сегодня он дон, а завтра – дон-дзинь! Пустое ведро!

Сантанья гулко расхохотался, и три полковника поддержали его, будто экс-президент отпустил невероятно изысканную остроту. Но Мела не смеялся. Стоя справа от Саймона, он бдительно озирал двор: стены, двери, четырех стражей по углам и еще двух, Паса и Кинту, замерших за спиной парламентера. У Паса на плече висел дулом вниз автомат Саймона. Легкая компактная “сельва” с плоским штыком и магазином на сотню патронов. Очень надежное оружие.

– Ну, – пробасил Сантанья, – какова же цена? – Он вывернул голову налево, потом направо, с сомнением оглядел своих полковников и распорядился:

– Алонзо, дай сержанту лист бумаги и что-нибудь пишущее. Пусть изобразит… А я посмотрю, щедр ли этот Тревельян. Если не очень, сержант задержится у нас до вечера. Потом мы отправимся в Сьерра Дьяблос, а он – к Тревельяну. С большим мешком. А в мешке будут три головы… Слышал, Мела?

В ответ капитан прищелкнул каблуками.

Саймон начал изображать. Полковничья ручка была отличной – крепкий гладкий пластмассовый корпус, наполненный сухими чернилами. С острым кончиком и кольцевой насадкой для регулирования толщины линии. С плоским торцом, который так удобно упереть в ладонь… Превосходная ручка! И сделана, кажется, в Китае… или в Турции… или в одном из пяти Сингапуров… дьявол их разберет…

Закончив писать, он сложил лист пополам, перегнул еще раз и еще и вручил Нетерпеливо подпрыгивавшему Алонзо. Тот направился к Сантанье. Ручка была забыта, и Саймон в задумчивости отправил ее за ухо. “Полезная штука уши, – мелькнула мысль, – зря тай их режут. Куда безухому сунуть сигарету или такой вот пишущий стержень? Правда, тай не курили и не писали; все сказки, легенды и ритуальные традиции передавались изустно, и лишь в отдельных, особо важных случаях вывязывались из цветных нитей Говорящие Браслеты – вроде тех, что скрепили договор тайят с людьми Правобережья. Выходит, коль рассудить здраво, не так уж нужны были четырехруким уши, и не велик грех срезать их под корень…

Экс– президент начал разворачивать бумагу, и на лице Саймона отразилось почтительное внимание. Капитан Мела хмурился, полковники вытягивали шеи, стражи застыли, сознавая торжественность момента. До появления “Синего призрака” оставалось больше двадцати минут.

– Не такая уж крупная сумма, – произнес генерал, пренебрежительно выпятив губу. – Ну, за трех панамских выродков хватит… Одним платежом, и, надеюсь, не в песо? В кредитках или в долларах?

Саймон кивнул. Сумма была крупной, и от него не укрылось, как алчно блеснули глаза Сантаньи. Впрочем, он мог пририсовать еще пару нулей, ничем не рискуя, – покойникам деньги не нужны.

Экс– президент отодрал половинку листа, вытащил ручку-такую же, как у полковника Алонзо, -чиркнул что-то и усмехнулся.

– С паскудного пса хоть вошь с хвоста… Это я не о твоем Тревельяне, сержант, об Алессандро… все-таки продаю его ублюдков… – Он сунул бумагу Алонзо. – Передай, полковник. Здесь счета гондурасской революционной армии в банке “Экстерьер де Гавана”… Деньги должны поступить к двадцати ноль-ноль, сегодняшним вечером. Мои связисты получат от банка код подтверждения, а твой Тревельян – заложников. Все ясно, сержант?

– Так точно, сэр!