Тень ветра

Сосуд в его руках уже был полон, и фиолетовый цвет жидкости в нем медленно менялся на оранжевый. Алхимик положил сосуд на треножник и передвинул его на огонь. Затем, спрятав руки в спущенные длинные рукава, он повернулся к посетителям. Их поразил моложавый вид жреца. Только благодаря кудрявой светло-коричневой бороде, он не выглядел совершенным юнцом.

Его родство с Оршаном не заметить было невозможно, они походили друг на друга, как две капли воды.

— Мы привели к тебе твоего родственника, — указала Соланна на Оршана, непонятно почему вдруг испугавшегося и спрятавшегося за нее.

— Иди-ка сюда, — подозвал мальчика Хаина-ор. — Ты сын моей сестры? Что с ней случилось?

— Ее убили, — всхлипнул мальчик, перед глазами которого снова встали страшные картины, когда наездники убивали всех жителей города, когда все вокруг было забрызгано кровью и горело. — Когда на нас напали…

Жрец шагнул к мальчику и обнял, прижав его голову к себе. Оршан облегченно расплакался, прижавшись к зеленому плащу.

— Благодарю вас за то, что вы позаботились о нем и привели его ко мне. Это теперь мой единственный родственник и я о нем позабочусь. Могу я для вас что-либо сделать в знак благодарности? — сказал жрец, обращаясь к Конану, удобно развалившемуся в кресле.

— Да, можете, — киммериец коротко кивнул и его длинные черные волосы упали ему на лицо.

— Может быть, я лучше смогу объяснить? — сказала Соланна.

Конан снова согласно кивнул.

— Можете не скрывать от меня, что вы женщина, — улыбнулся жрец.

Соланна вытаращила на него глаза и в течение некоторого времени не могла произнести ни слова. Потом она сумела взять себя в руки настолько, чтобы изобразить на лице легкую улыбку.

— Во-первых, мы хотели узнать, не пропадал ли у вас из храма какой-нибудь бокал? — с этими словами она вытащила из сумки, которая висела у нее на правом плече, латунный бокал.

— Как у вас оказалось сокровище нашего бога? — крикнул жрец, бросаясь к Соланне, как сумасшедший.

Он вырвал из ее руки бокал и начал восторженно целовать его. Потом, повернувшись к огню, стал его внимательно рассматривать.

— Это он, — шептал жрец. — Это священный кубок бога Кхоран'дана.

— Ну и как же он у вас пропал? — спросил Конан.

— Несколько лет назад в нашем храме проходил теологический диспут, к сожалению, завершившийся ссорой между оппонентами. Один из участников вследствие ранений, полученных им в процессе обсуждения, скончался. Бог Кхоран'дан очень сильно разгневался на нас и излил свой гнев в виде страшного дождя и наводнения. Часть храма, подмытая разлившейся водой, рухнула. Под обломками погиб жрец, несносный характер которого стал причиной той ссоры. В возникшей всеобщая панике и переполохе, когда все были убеждены, что нужно покидать храм, и стали паковать сокровища, принадлежащие богу,

И результаты научных трудов, обрушилась еще часть храма и в разбушевавшемся потоке исчезло еще несколько жрецов вместе с упакованными тюками, которые они несли. Вот тогда и пропало наше главное сокровище, собственный кубок бога Кхоран'дана. А сейчас он возвратился! — восторженно радовался жрец. — Извините меня, я должен немедленно объявить всем братьям, что кубок возвращен, — он ласкал кубок в ладонях, как ребенка.

— Я думаю, с этим можно немного подождать, — остановил его ледяной голос Конана. — Мы пришли сюда не только из-за Оршана и кубка. Нам кое-что нужно от тебя, жрец. Мы хотели бы узнать, в каком месте чародей Сунт-Аграм украл у бога Кореддана его волшебную кифару.

Жрец вытаращил глаза и поперхнулся.

— Зачем вам это нужно знать?

— У нас есть очень серьезные причины для этого. Перед тобой в кресле сидит полководец Конан, — Соланна указала рукой на могучего киммерийца, — а я приемная дочь Сунт-Аграма Соланна.

Жрец отскочил назад, почти до своего алхимического очага. Поставив кубок на столик, он выставил перед собой переплетенные пальцы обеих рук в ритуальном защитном жесте.

Постояв так некоторое время, он, видимо, наконец осознал, что собственно Соланна ему сказала.

— Я слышал, что у вас были проблемы с этим питомцем дьявольского огня.

— Были и у нас, — кивнул Конан, — но и у него тоже. В конце концов он оказался изрубленным на куски. Но, как оказалось, волшебной силы кифары было достаточно для его оживления. Он послал вслед за нами своего соглядатая, — Конан прикусил губу, — по крайней мере, я так думаю. Это означает, что сам он еще не в силах нас преследовать.

Жрец в задумчивости потрепал свою кудрявую бородку.

— Сунт-Аграм украл кифару у Кхоран'дана на острове Ахаггир и спрятал ее где-то там же Ее волшебный дар сильнее всего проявляется именно на этом острове. Хотя жрецы и другие люди все эти годы ищут ее, никому еще не удалось обнаружить пропажу. Видимо, Сунт-Аграм постарался спрятать ее хорошо.

— Ну, это ясно, — проворчал Конан. — Если бы это было не так, у нас бы не было с Сунт-Аграмом никаких проблем.

— Но раз в пять лет чародей должен возвращаться на остров и играть на кифаре, иначе волшебство перестанет действовать.