Тень Ворона

– Тоарсен, – позвал Таер. – Кисел. Проведите строевые учения вместо меня. Если я не вернусь, закончите только тогда, когда насквозь промокнет рубаха у каждого.

Тоарсен шагнул вперед и быстро отдал, как обычно в своей манере, шутливый салют приветствия. Он выглядел не таким усталым, каким себя чувствовал Таер, хотя тоже мало спал. Таер почувствовал себя очень старым.

Слуга повел Таера к одной из маленьких комнат, используемых Хищниками для встреч, и открыл дверь. Помещение было перегорожено изящной резной деревянной панелью. В обитых золотом креслах, стоявших вокруг живого огня, сидели четыре фигуры в черном. Два пустых кресла стояли в центре. Теллеридж, тоже в мантии, стоял перед огнем.

Когда Таер вошел, Теллеридж поднял взгляд, хотя остальные продолжали смотреть на огонь.

– А… спасибо за внимание ко мне. Баскин, можешь идти. Слуга закрыл дверь, оставив Таера наедине с колдунами Тайного Пути.

– Проходи, садись, Бард. – Тон Теллериджа понять было трудно.

Осторожно Таер сел на край одного из пустых кресел, а мастер занял другое. У него было странное ощущение, что спокойствие Теллериджа – это всего лишь тонкая пленка, скрывающая бурлящие воды.

– Ты слишком дорого нам обходишься, мой друг, – произнес Теллеридж. – Какие у тебя были мотивы, когда ты хотел забрать у нас Воробышков? Неужели ты думал, что мы это позволим сделать?

– Вы с ними ничем не занимались, – ответил Таер. – Среди Воробышков немало замечательных молодых людей. Хотя есть, конечно, несколько совсем пропащих. Отбросы.

– Они нам приносят пользу, – произнес Теллеридж. Его голос звучал изумленно и сдержанно. Таер принял к сведению этот эффект, планируя использовать в то время, когда он захочет быть оскорбительно снисходительным. – Такие, какие есть. Мы назначаем дисциплинарное наказание, которое вернет нам контроль над ними, но боюсь, что эти несколько пропащих Воробышков теперь станут Хищниками. Я чрезвычайно расстроился, когда ты завоевал младшего брата септа Легея. Я возлагал на него большие надежды. Очень плохо для молодого музыканта Колларна. В этих стенах нам будет не хватать музыки, когда вас обоих не станет.

– Понятно, – ответил Таер, решив позволить мастеру вести беседу в мягком ироничном тоне, которому он, похоже, отдавал предпочтение. – Полагаю, что мое отречение от престола и смерть должны наступить гораздо раньше, чем ты планировал?

За панелью послышался шорох, но Таер не смог определить природу звука.

– Я этому радуюсь не больше, чем ты, – ответил мастер. – По-видимому, остальным было сказано сидеть и молчать, потому что с того момента, как вошел Таер, слышен был только звук их дыхания. – Совы немногочисленны и редко встречаются, а эта спешка расстроит наши планы. Это является причиной двух провалов за столько лет. Раньше нам никогда не составляло труда контролировать Барда… Полагаю, ты воспользовался талантом Барда, чтобы расположить к себе Воробышков? Таер нахмурился.

– Разве это возможно? Ты сам сказал, что взял мой дар ордена под контроль? – Он воспользовался методами, которым его научил Герант, потому что он никогда особенно не зависел от принадлежности к ордену, в отличие от любого Барда – Вечного Странника.

– Интересно, почему никто из наших Бардов такого не делали? – произнес мастер.

«Потому что любой Бард – Вечный Странник вряд ли беспокоился бы о жизни кучки головорезов солсенти», – подумал Таер, но вслух ничего не сказал.

Мастер вежливо ждал ответа, но когда Таер ничего не ответил, только пожал плечами.

– Во всяком случае, лично я получил самое сильное страдание от кое-чего другого. – Он встал и направился к панели. – Пойдем, Бард. Может, ты тоже огорчишься вместе со мной.

Чем сидеть окруженным пятью магами, Таер медленно встал и последовал за мастером. Остальные также молча встали и направились следом.

К стулу была привязана обнаженная женщина и кто-то, очевидно, опробовал в освященной веками манере, как человеческая плоть воспринимает ножи и другие вещи. Ее лицо было неузнаваемо и представляло собой кровавое месиво, но Таер узнал волосы.

– Мирцерия, – произнес он.

Услышав его голос, она напряглась, а он вдруг понял, что ее глаза так опухли, что она, определенно, ничего не могла видеть.

– Мирцерия нам много чего рассказала, – произнес Теллеридж. – Не так ли, моя дорогая? – Он похлопал ее по затылку, затем вытащил кинжал и перерезал веревку с кляпом.

– Прости, – произнесла она и невидящим взглядом повернулась к Таеру. – Прос-с-сти-и-и.

– Тс-с, – ответил Таер. – Это не имеет значения. Тс-с-с. Ее трясло, но она перестала извиняться. То ли его слова подействовали, то ли Сэра действительно распутала заклинания, наложенные мастером, но женщина чувствовала магический толчок, который послал им Таер.

– Я рассердился за Воробышков, – произнес Теллеридж. – Еще сильнее разозлился, когда сегодня утром стал расспрашивать Мирцерию и обнаружил, что вместо того, чтобы за тобой наблюдать… ты ее тоже увел от нас. В течение многих лет она являлась нашим бесценным оружием, и ты уничтожил ее.