Тень Ворона

Сэра снова дотронулась до уздечки, медленно, как бы к чему-то прислушиваясь, пробежала пальцами по синему и красному бисеру, украшающему широкую полоску на лбу коня. Практически мгновенно она почувствовала печаль Лера – отпечаток того момента, когда он держал в своих руках уздечку, скрывающую песком времен свое прошлое. Что касается самой уздечки, ее частиц и всего остального, создавалось впечатление, что неким образом ее история началась всего несколько дней назад.

– Ничего, – разочарованно убедилась Сэра. В руке она сжимала обрывок кожи. Как рука, так и кожа пылали от энергии. Но вспышки внутренних видений не было, только пустота, как будто, что бы там с Таером ни случилось, кто-то тщательно вытер историю уздечки.

– Что это значит? – спросил Лер. Она покачала головой.

– Не знаю. Смерть Таера должна быть запечатлена в узорах уздечки. Я не практиковалась в чтении прошлого довольно большой период времени, но у меня не возникло ни малейшей трудности при чтении меча.

– Это случилось на гиблом месте Черного, – напомнил ей Лер. – Возможно, магия Черного уничтожила ее прошлое.

Сэра нахмурилась. У нее было такое чувство, как будто некто начисто вытер прошлое, не разрушая его магией.

– Очищение от прошлого может случиться от огня или бегущей воды; полагаю, гиблое место Черного могло воздействовать подобным образом. – Утомившись больше душевно, чем физически, Сэра в раздумье потирала висок: – Джес, тебе не трудно вложить меч папы в ножны и убрать? – Она не хотела снова прикасаться к оружию. По логике ей не следовало включать внутреннее чутье и пытаться что-то изучать, но совсем невмоготу заставить себя ждать. – Давайте лучше спать. Завтра вы вдвоем должны начать вспахивать землю. А мне придется сообщить о смерти Таера вашим тете и дяде.

Сэра дождалась, когда они все заснут, и выскользнула из дома. Она чуть-чуть применила магию, чтобы не беспокоить Джеса и Гуру, которые так и остались лежать, свернувшись калачиком, перед тлеющими угольями догорающего огня в печи.

Она отошла достаточно далеко от лачуги; земля неприятно холодила ее босые ступни. Потом она остановилась и склонила голову к стволу дерева, покрытого жесткой корой. Она ждала мира своей душе от его невозмутимого, медленно растущего, долголетнего присутствия, но единственное, что она ощущала, – ярость.

Она бурными потоками поднималась от ступней, проходила сквозь тело и длинными электрическими нитями выходила из волос. Ее руки тряслись так, что пальцы скрючились и гневно скребли несчастное дерево. Из горла вырвался низкий, стонущий вой.

А вместе с яростью наружу вышла магия, разрушающая и горячая, и такая же бесцельная, как ее гнев. Потому что центр ее гнева, ее боли был мертв.

– Таер, – шептала она, и в ее голосе было столько внутренней силы, что под ногами сотрясалась земля. – Почему ты меня покинул?

– Слушайся Джеса, – на следующее утро Сэра давала наказ Леру. – Он позаботится о Скью, а ты смотри, чтобы он не переусердствовал. Он собирается вспахать целое поле, а ты должен проследить, чтобы он не переутомился.

– Да, мама, – терпеливо ответил Джес. Сэра была бледной, усталой и явно страшилась идти в город. Он не осуждал ее.

– Ринни, постарайся обеспечить парней водой пару раз утром. Это важнее, чем возиться в огороде.

– Да, мама, – ответила Ринни тоном Лера, ужасно кривляясь и при этом подражая брату, и тому пришлось отвернуться, чтобы никто не заметил его усмешки.

– Хорошо, – кивнула Сэра. – Я постараюсь побыстрее вернуться, чтобы приготовить обед, но если не успею, есть хлеб, мед и сыр.

С этими словами она развернулась и стала живо подниматься по тропинке в город, оставив детей выполнять поставленные задачи.

Они останавливали Скью передохнуть гораздо чаще, чем хотел бы Лер. Но он дал возможность Джесу решать, когда остановиться. После каждой передышки Лер и Джес спорили, кому держать плуг. Почва была довольно каменистой, и плуг то и дело на что-нибудь натыкался или неожиданно тяжело шел, и они устали так же, как и конь.

К полудню Скью тяжело повесил голову, а из-под упряжи стекал пот. Прогресс был налицо: пять самых прямых полос вспаханы. Осталось пройти еще двадцать три. Лер шел рядом с Джесом, задача которого состояла в том, чтобы крепко держать поручни. Длинные поводья, прикрепленные к металлическим обручам в сбруе, тянулись по всей длине спины Скью, а на концах закручивались вокруг плеч Джеса. Поэтому, когда он остановился, то же самое пришлось сделать и Скью.

– Он еще не устал, – запротестовал Лер. – После последнего отдыха мы не прошли и пятидесяти шагов.

– Тс-с, – приказал Джес.

Еще на середине первой борозды Лер избавился от ощущения, что внутри его брата присутствует другая сущность, но теперь это ощущение появилось снова.

Неожиданно Лер осознал, как затихло все вокруг. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков. Молча он расстегнул пряжку ножен, в которых хранился длинный нож, и положил ладонь на рукоятку. Даже лес казался каким-то образом темнее, чем секунду назад.