Тень ворона (Хроники брата Кадфаэля - 12)

- Видел, - ответил Радульфус. - А женщина бросилась бежать и не знала, что с ним случилось?

- Она сама не помнит, как очутилась дома. Всю ночь она в страхе ждала его возвращения, ожидая, что он выполнит свои угрозы и, выдав юношу, вернется, чтобы изобличить ее и выгнать из своего дома. Но он так и не вернулся.

- Можно ли было его спасти? - спросил аббат, равно сожалея как о возмущенной и озлобленной пастве, так и о погибшем пастыре.

- Не думаю, чтобы кто-то, как бы он ни старался, мог вытащить его в темноте из-под нависающего обрыва. Даже если бы он позвал кого-то на подмогу, отец Эйлиот утонул бы прежде, чем подоспела бы помощь.

- Боюсь, что я впадаю в грех,- вымолвил Радульфус с горькой улыбкой, которая затем превратилась в улыбку смирения,- но я нахожу эту мысль утешительной. По крайней мере, среди нас не оказалось убийцы.

- Кстати, о прегрешениях! - сказал Кадфаэль несколько позже, сидя с Хью Берингаром в сарайчике посреди травного сада,- Эти слова заставили и меня повнимательней заглянуть в себя, чтобы узнать, насколько чиста моя совесть. Я пользуюсь кое-какими привилегиями благодаря тому, что лечу людей, живущих за пределами монастыря, а также должен иногда навещать своего крестника. Однако мне не следовало бы пользоваться этим преимуществом в собственных целях, а я, начиная с рождества, несколько раз бессовестно воспользовался возможностью без спроса выходить за ворота. Отец аббат, бесспорно, знает, что я нынче утром без его разрешения покидал монастырь, но не сказал об этом ни слова.

- Наверное, он считает, что ты по доброй воле сам покаешься в этом на собрании капитула,- сказал Хью с невозмутимо серьезным лицом.

- Сомневаюсь! Вряд ли ему это понравится. Тогда мне придется объяснить причину, почему я так поступил, а я знаю, как он на это смотрит. Мы с ним два старых сокола, и бури нам не страшны, но кроме нас здесь есть и невинные души, а в мирной голубятне не должны дуть ураганные ветры. Деяния отца Эйлиота и без того уж принесли аббату много волнений, и теперь он хочет, чтобы они поскорее забылись. Я полагаю, что скоро Форгейт получит нового священника и это будет всем знакомый человек, угодный не только тем, кто распоряжается приходом, но и тем, кому потом предстоит пожинать плоды этого выбора. И это будет самый лучший способ похоронить отца Эйлиота.

- Ну уж коли на то пошло,- задумчиво сказал Хью,- то, по правде говоря, нелегко было бы отказаться от священника, рекомендованного папским легатом. В этом случае всякий, и даже ваш аббат, мог сплоховать. А тут еще такая внешность и речь, да еще и ученость!.. Неудивительно, что Радульфус решил, будто заполучил для прихожан настоящее сокровище. Пошли вам господь в следующий раз простого человека, честного и смиренного!

- Аминь! И бог с ней, с латынью! А я-то тоже хорош - если не прямой пособник, то доброжелатель злодея и врага нашего короля, грешного и преступного человека! Я говорил, кажется, что мне надо бы покопаться в собственной совести? Покопаться надо, но чтобы не переусердствовать, иначе тоже выйдет нехорошо - наделаешь людям лишних хлопот!

- Хотел бы я знать, - откликнулся Хью, глядя на горящую жаровню и добродушно усмехаясь,- выехали они уже в путь или нет?

- До темноты, наверное, не выедут. Но к утру их уже здесь не будет. Надеюсь, она даст знать о себе Жиффару, - ответил Кадфаэль, подумав.- Он неплохой человек, только попал в трудные обстоятельства, как и многие в наше время. Главным образом из-за беспокойства о сыне. Она на него не жаловалась, единственное, что она ставит ему в упрек,- это то, что он, приноравливаясь к обстоятельствам, перестал возлагать надежды на императрицу. Будучи более чем на тридцать лет моложе, она не может понять такое поведение. Но мы-то с тобой, Хью, его слишком хорошо понимаем. Пусть молодежь поступает по-своему и ищет собственных путей!

С улыбкой Кадфаэль вспомнил молодую парочку, но главным образом, конечно, Ниниана - живого, храброго, дерзкого и отличного землекопа, хотя он прежде ни разу не держал в руках лопату и должен был учиться этому ремеслу на ходу.

- Давно уже, со времен брата Джона, у меня не было такого неутомимого работника, а с тех пор прошло уже лет пять. Помнишь Джона? Он остался в Гвитерине и женился на дочери кузнеца. Сейчас уж он, наверное, и сам добрый кузнец. Бенет мне его чем-то напомнил, ему тоже - все или ничего, и всегда готов очертя голову кинуться в новое приключение.

- Ниниан, - рассеянно произнес Хью, невольно поправляя ошибку Кадфаэля.

- Правильно! Теперь его следует называть Нинианом, но я все как-то забываю. Кстати, я ведь не рассказал тебе самое забавное, что вышло под конец,- сказал Кадфаэль, сам радуясь при воспоминании.- Когда кругом всяческие невзгоды, подозрения и смерть, хорошая шутка - неплохая вещь!