Тень Ворона

— Как пожелаете, — дальше козлить против сильных мира сего чревато. Во всем надо знать меру. Тем более надо помнить, что не он эту кашу заварил. И старик, похоже, весьма недоволен произошедшим.

Он положил в папочку рублевую купюру, поблагодарил девушку и поднялся из-за стола. Учитывая, что кофе стоило по двадцать копеек, на чаевые старик не поскупился.

— Ярослав, прошу тебя не начинать войну, — Салтыков посмотрел на меня добрым и немного уставшим взглядом. — Если мой сын погибнет, нашей семье придется ответить. А я не хочу смертей. Ни твоей, ни сослуживцев твоего отца, ни других людей, которые попадут под горячую руку.

Я продолжал задумчиво помешивать свой кофе. Отвечать что-то сейчас бессмысленно. Для начала надо поговорить с Егерем и Кичиро Евграфычем, чтобы понимать реальное положение дел.

— Ну хорошо. Понимаю, что тебе нужно время на размышление, — он положил рядом со мной небольшую белую визитку с золотым вензелем. — Как примешь решение, сообщи. И тогда гарантирую, что ваша семья получит....некоторую компенсацию за произошедшее. Это не вернет тебе родителей, мальчик, но сделает твое будущее более стабильным.

Салтыков сделал знак своим охранником, и спустя несколько секунд на веранде остался только я один. Еще через минуту напротив меня присели Ханако и Минами, которые прям посвежели. А младшенькая наконец-то перестала смотреть на меня волком.

Уже результат. Теперь пора домой.

***

Усаживаясь в свой люксовый Москвич девятнадцатого года выпуска, Салтыков старший устало вздохнул. Он искренне надеялся, что поговорив с Вороновым один на один, у него получится закрыть конфликт, который сильно мешает семейному бизнесу. Но мальчик либо оказался крепким орешком, либо еще не остыл после смерти родителей. Впрочем, а кто бы остыл? Сам Кирилл Олегович уничтожил бы всех, кто посмел бы поднять руку на его семью. Пусть это и стоило бы ему жизни.

— Мишенька, сын....что же ты творишь... — выдохнул дед, на мгновение дав слабину. Сейчас он искренне жалел, что десять лет назад решил отойти отдел, и передал своему сыну управление делами рода. Но времени сокрушаться нет, ему надо закрыть этот вопрос. Причем закрыть как можно быстрее. А значит, пора подключать давние связи. — Коля, вези меня в Императорский дворец и предупреди секретаря генерала Панкратова, что я прошу у него аудиенции.

Салтыков достал прозрачный телефон, к которому в свое время очень долго привыкал, и набрал номер сына. После нескольких гудков, тот наконец ответил.

— Неожиданно. Чего тебе нужно, отец?

— Для начала, чтобы ты перестал позорить нашу семью. Что у тебя делал Константин Артемович? Что вы задумали?

— Это тебя не касается. Ты забыл, что больше не являешься главой рода?

— Ты как со мной разговариваешь, щенок....? — впервые за долгое время в старике начал просыпаться гнев. Он действительно давно отошел от дел и проводил последние годы за рыбалкой и охотой. И не вмешался бы в это дело, если бы оно не начало принимать скверный оборот.

С другой стороны трубки послышалось злобное сопение.

— Извини, отец. Я не собирался тебя обидеть. Просто хотел сказать, что у меня все под контролем.

— У нас с тобой совершенно разное понимание выражения «под контролем». Я сейчас еду разговаривать с генералом Панкратовым.

— Зачем?

— Чтобы отговорил от опрометчивых действий группу отставных офицеров, которые собираются совершить на тебя покушение.

— Ты про эту кучку вояк-отморозков, которые установили слежку за моим домом? Они не представляют угрозы.

— Теперь я буду решать, что представляет угрозу, а что нет! — рявкнул Салтыков. Его сын решил, что в данной ситуации лучше молчать, с отца станется изгнать его из рода на время. — С этого момента не выходишь из дома! И это не наказание, а забота о твоей безопасности!

— Хорошо, отец....

— И не дай бог с младшим Вороновым что-то произойдет в ближайшие дни.

— Понял, отец....

— Если этот проходимец, дядя Ярослава, еще раз появится на пороге — гони его взашей. И поговори с Артуром. Пусть тоже перестанет цепляться к мальчику.

На этом Кирилл Олегович закончил разговор, оставив своей сына в смешанных чувствах.

***

— Какого черта этот старый ублюдок приказывает мне?! — Михаил Салтыков с силой швырнул телефон в противоположную стену. Такого обращения мобильник не пережил и разлетелся на множество частей.

— Господин, что-то случилось? — спросил Константин Артемович, сидевший напротив.

— Возникли некоторые сложности. Будь добр, принеси сим-карту.

Воронов быстро сорвался с места и достал требуемое из разбитого аппарата. Тем временем граф открыл верхний ящик стола, где лежал еще десяток такиХ же телефонов. У него был очень взрывной характер, но срываться на прислуге было последним делом. Поэтому в первую очередь доставалось технике — телефону, телевизору, аудио-системе и так далее. В конце концов его секретарю надоело постоянно заказывать новые мобильники и он благоразумно закупил пару десятков запасных, половину из которых Салтыков разбил за последние несколько месяцев.