Тень врага (СИ)

— Клавдия, это — очень важно! От этого зависит очень многое. Ты же сильный маг! Император сказал, что тобой восхищается даже главный придворный целитель. Подумай, что можно сделать?

Клавдия сосредоточенно смотрела на висящее над головой Ивановой энергетическое тело. Проговорила:

— Я никогда такого не практиковала… Не уверена, что получится…

— Если тебя это утешит — я тоже до сих пор ни разу не допрашивал сумасшедших. Что ты хочешь сделать?

— Я могу попробовать раздвинуть ячейки этой сети. Ненадолго, и нет никаких гарантий…

— Не попробуешь — не узнаешь. — Одной рукой я продолжал удерживать голову Ивановой. Другой ободряюще провёл по плечу Клавдии. — Я с тобой, не бойся. Ну?

Она снова шевельнула кистью. Идущий от Клавдии магический поток усилился. И я увидел, как одна из ячеек мерзкой сети, захватившей мозг, постепенно начинает расширяться.

Клавдия знакомо побледнела, на висках проступила испарина.

— У тебя будет не более пяти минут, — с трудом проговорила она. — После этого я должна буду вернуть сеть в прежнее состояние — пока в мозгу не начался необратимый процесс.

— Понял. Постараюсь уложиться.

— Смотри ей в глаза! Не позволяй прерывать зрительный контакт! Если это случится, я уже ничего не смогу сделать.

— Принято.

И в это мгновение голова женщины в моей ладони вздрогнула.

В безумных голубых глазах появилась осмысленность. Руки перестали терзать ромашку, несчастный цветок упал на пол.

— Кто вы? — хрипло проговорила Иванова, уставившись на меня. Обвела глазами палату. — Где я?

— Вам стало дурно, — поймав её взгляд, сказал я. — Карета скорой помощи отвезла вас в лечебницу. И вам необходимо ответить на несколько моих вопросов.

Иванова вдруг рассмеялась. Отстранилась от меня и игриво погрозила пальцем.

— О-о, не притворяйтесь! Не думайте, будто ваш белый халат сумел меня обмануть! Я вас узнала, Константин Александрович.

— А я и не собирался вас обманывать.

Узнала меня — уже хорошо. Значит, есть шанс, что вспомнит и то, что мне нужно.

— Ищете дружбы с моим сыном, Константин Александрович? — Госпожа Иванова лукаво заглянула мне в глаза. — Я не удивлена. Рабиндранат — тот, кто сменит на престоле нынешнего императора. И с вашей стороны чрезвычайно разумно постараться укрепить дружеские связи уже сейчас.

— Я тоже так подумал, — кивнул я. — Я слышал, что у Рабиндраната появился могущественный покровитель?

— О, да! Моему дорогому мальчику многие оказывают внимание. И это неудивительно, ведь он…

— Знаю-знаю, — перебил я. — Самый умный. Самый красивый, и всё такое прочее. А что это за покровитель?

— А вы хитры, Константин Александрович, — Иванова снова погрозила пальцем. — Надеетесь также заполучить его протекцию?

— Ну, что вы. И не думал. Честно говоря, слышал, что его связи вовсе не так надежны, как рассказывает Рабиндранат.

— От кого вы это слышали? — нахмурилась Иванова.

— Да так. Болтают…

— В академии, вероятно? — Иванова презрительно скривила губы.

— В академии.

— Господи боже, да что могут знать эти безмозглые школяры! — Она всплеснула руками. — Глупые и надменные мальчишки и девчонки! Они, так же как их родители, даже не догадываются, сколь могущественна эта персона. Как далеко простираются её возможности! Внешность порой бывает так обманчива…

— Даже не представляю, о ком вы говорите.

— Неудивительно. — Иванова загадочно улыбнулась. — Ведь это — секрет. Большой-пребольшой секрет!

— Да, понимаю, — я изобразил лицом сочувствие, покивал. — Я догадывался, что Рабиндранат скрывает эту тайну даже от родной матери.

— У моего сына нет секретов от меня! — возмутилась Иванова. — Я — первая и единственная, с кем Рабиндранат познакомил эту особу. И ведь ни за что же не догадаешься…

Она не договорила. Взгляд голубых глаз, до сих пор смотрящих на меня вполне осмысленно — я успел позабыть, что имею дело с душевнобольной, — вдруг начал затухать.

— Госпожа Иванова! — Я попытался снова поймать этот взгляд. Позвал: — Клавдия! Она уходит!

Клавдия горько покачала головой. Взгляд Ивановой расфокусировался окончательно. Губы зашевелились.

К тому, что они принялись шептать, можно было не прислушиваться. «Любит — не любит. Любит — не любит»…

— Я ведь предупреждала, — виновато сказала Клавдия.

— Прошло меньше пяти минут.

— А я сказала: «не более пяти». Прошло около трёх… Тот, кто наложил на неё заклятье, очень силён. Прости, что подвела тебя. — Клавдия опустила руки.

Тело Ивановой — так, будто тем самым Клавдия обрезала нити, на которых его держала, — начало крениться набок. Я подхватил женщину, не позволив упасть. Уложил в кровать.

— Прости, — повторила Клавдия.

— Ты ни в чём не виновата. — Я заставил себя подавить раздражение. — Ты ведь не могла знать, насколько сильно это заклятье.

— Если бы этот… этот… в общем, тот, кто сделал это с ней, когда-нибудь попал бы мне в руки, — с неожиданной злостью произнесла Клавдия, — то я… Право, я даже не знаю, что бы я с ним самим сделала!