Тень за троном

Но сразу Маше попасть к сыну не удалось. Пришлось идти к мужу.

– Что случилось?

– Вести из Англии. Умер Карл Стюарт. Наследником объявлен его брат Яков[21].

– И что теперь будет?

Лицо дона Хуана осветила улыбка.

– А теперь, дорогая супруга, мы будем писать твоему брату. Настало время расквитаться с подлыми англичанишками за все их происки. И вернуть себе хотя бы часть награбленного.

Маша кивнула:

– Я в вашем распоряжении, мой супруг и повелитель.

Дон Хуан кивнул, притягивая чернильницу. Такие письма пишут сами, не доверяя секретарям. А Маша нужна, чтобы перевести его на русский язык и переписать. Все же он не сделал тогда ошибки.

И пусть до сих пор перед глазами стоит синеглазая фея, в волосах которой запуталось солнце, пусть любить Аманду он будет до конца жизни, но… Это – не счастье, как пишут о нем поэты, но и несчастьем назвать нельзя. У него есть… Да практически все, что нужно. Он плакал о судьбе Испании, не в силах ничего изменить? Вот ему и помощь, и деньги, и титул регента: меняй!

У него не было детей?

Теперь есть. И еще будут, он пока не настолько стар.

Не было жены?

Да, это не Аманда, и никогда ею не будет. Но Мария умная и сильная. Случись что с ним – вырастит Мигелито достойным. Разве мало? Верьте, у кого-то и того не было и не будет. Да, хотелось бы большего, но тогда… Ах, он мог бы. Мог остаться на Руси, жениться, навсегда забыть про долг, про обещания, данные отцу. И был бы счастлив?

Нет. Никогда. Рано или поздно он бы проклял и себя – и свою слабость. И Аманда не помогла бы. Он возненавидел бы все. Себя, ее, детей, саму Русь, Испанию… Чувство долга хуже кислоты. Разъест любую душу.

И, выбирая между долгом и любовью, Князь морей выбрал долг. И надеялся только на одно. Может, потом, после смерти… хотя бы там его душа встретится с ее душой?

Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду…

Как поэт мог так понять его чувства? Так сказать? Так искренне, сильно, точно… Дон терпеть не мог эту пьесу. И все же… она как нож, прижигающий рану. Больно, страшно – и очищает.

Он встряхнул головой. Супруга стояла рядом, молчала… Он видел, что она понимает. Но промолчит и на этот раз, и в следующий – и дон Хуан был благодарен ей за это. Не возлюбленная, нет. Соратница. Совсем как ее сестра, даже улыбка похожа. И это – хорошо.

Перо мягко побежало по бумаге.

Друг мой и брат, я получил сегодня неожиданное известие…

* * *

Анна Мария де Бейль вытерла слезинку со щеки.

Король Карл умер. Да здравствует король Яков!

Ах, бедный, слабый Старина Роули. Несчастный ты католик… Болван и тряпка, если уж называть вещи своими именами.

Сама Анна всячески подчеркивала свою приверженность англиканской церкви, одевалась подчеркнуто скромно, не носила роскошных драгоценностей, но тут ведь важно не что надеть, а как! И простенькие платья сидели на ней идеально, подчеркивая фигуру так, что красоткам с декольте и бриллиантами оставалось только шипеть вслед.

Зато ее не ненавидели.

Между прочим, и по Лондону ездить можно было спокойно, и даже ходить, коли придет такое желание. Никто не кидался в нее гнильем, не орал «папистская шлюха» или еще что-нибудь такое же приятное, не пытался растерзать, как Нейл Гвин…[22]

О, бедная Нейли Гвин. Актрисулька умерла год назад. Карл утешился Анной и не вспомнил про свою любовницу. А вот не надо, не надо договариваться с Луизой Керуаль и пытаться травить новую фаворитку. Вот и пришлось леди Винтер ответить «апельсиновой девушке» любезностью за любезность. Хотела отравить?

Ну так приятного аппетита, дорогуша! Кушай грибочки, не обляпайся! Порошок из бледных поганок – это не вульгарный мышьяк, чесноком не воняет. И поди распознай его в блюде! В гибели Нейл обвинили Луизу Керуаль, еще одну надоевшую Карлу любовницу, и до эшафота француженка не доехала. По дороге камнями закидали. Анна честно погрустила два дня, посокрушалась о своем коварстве и сосредоточилась на главном.

Надо было стать фавориткой и Карла – и Якова. Видит бог, это удалось во многом благодаря натуре мужчин. Пусть братья, но Яков мечтал о том, что есть у Карла, а старший невольно подогревал эту зависть. Сейчас, конечно, станет сложнее.

Но Анна продержится сколько надо. И…

По красивым губам скользнула коварная улыбка. Она, в общем-то, дешево обходится Англии. Ей не дарят замков и не жалуют титулы, у нее нет незаконных детей… Все, чего она просит, – в Англии и останется. Например, мост через Темзу, такой большой, что под ним может пройти корабль. Без него Лондон существовать просто не сможет!

А то, что он обойдется дороже золотого… Ну, это уже детали. Зато там будут две громадные башни, куча фигур, статуй, ширина чуть не пятнадцать метров, а длина – двести пятьдесят. И главными статуями станут статуи Карла Первого и его жены Генриетты-Марии.

Разве не замечательное начинание?

Или здание театра. Настолько монументальное, что Тауэр рядом с ним не смотрится. Зато красиво! И выступить в нем будет громадной честью!

Или дворец! Да чтобы не хуже Версаля!