Тень за троном

Рисковать народными волнениями и убивать его мачеха не стала. Просто заплатила, чтобы его увезли. Например, в колонии.

И везли.

То опаивая, то перегружая из сундука в сундук…

Благородный дон пробовал сопротивляться – его просто оглушили. Отказывался от еды – кормили насильно, через воронку. Грамотное похищение – оно тем и отличается от бездарного, что во втором случае можно сбежать. А в первом – лежи и не рыпайся.

При этом о его здоровье заботились. Даже конечности массировали, чтобы те не затекли, и одежду меняли, но…

Сууууука!

Впрочем, вой не вой, сделать дон Хуан не мог ничего. Так что до побережья его доставили совершенно невозбранно, погрузили на корабль – и поплыли. Ругайся не ругайся… Трюм – место такое. Приковали за ногу цепью – и хоть озверей.

Дон Хуан и зверел сколько мог. Но ему вежливо объяснили, что греха на душу ее величество брать не хочет, а потому – жить будешь.

Но ты этому не обрадуешься.

Так что он постарался с максимальной пользой провести время: придумывал новые способы казни для мачехи. Очень мешало одно. Убить хотелось парой сотен разных способов, а на деле получится лишь единожды.

Так что надо приложить фантазию.

* * *

– Ваше величество, мы настаиваем…

Людовик Четырнадцатый тяжко вздохнул. Вытер слезы.

– Оставьте меня, я в печали.

Папский легат сверкнул глазами.

– Если ничего не предпринять, турецкая зараза…

– Да-да, мы обязательно… Я должен прийти в себя. У меня умерла любимая женщина, почти жена, мать моих детей…

Легат проглотил едкие слова о черных мессах и о том, что если бы маркиза (ну очень своевременно) не умерла, королю пришлось бы ее казнить. И интересно, не его ли люди постарались?

Вслух он, конечно, такого не сказал – не идиот же. Но принялся давить как мог.

Увы, закончилось тем, что его величество вытер слезы платком и отправился к себе – меланхолить.

Это – официально.

Неофициально – общаться с турецким послом и уточнять, что входит во взаимовыгодное соглашение? Потому как ему совершенно неохота воевать с турками. А если его еще ласково попросят… да еще и подарок дадут… Например, пошлины понизят или что-нибудь еще предоставят… Как тут не воспользоваться случаем?

Леопольд ему кто?

Да никто. Даже хуже – конкурент за влияние и территории. Так что помогать ему… пусть сидит в Линце и радуется, что его величество туркам не пособляет!

Свою выгоду Людовик видел четко. Знал, что войска ему понадобятся, и не собирался класть их за веру. Нет у него оравы дураков, которую спихнуть бы и порадоваться – уехали! Кончилась эпоха Крестовых походов, кон-чи-лась.

Так что нечего! Его величество страдать изволит! Да еще как! Весь в тоске, весь в печали… Хорошо хоть, Анжелика де Скорай де Руссиль отвлекает. Глупа, конечно, как пробка, но в постели – великолепна! А для бесед и мадам де Ментенон есть. В постель ее не хочется, но вот пообщаться – приятно. Пригласить для беседы?

Да, наверное…

И скорбеть.

Читать доклады ла Рейни, отчеты о допросах – и страдать. Страдания очищают и возвышают душу, к тому же его величеству так к лицу траур…

Анжелика оценит.

* * *

Когда Ежи позвали к Гуссейну-паше, он обрадовался.

Ну наконец-то.

Надоели уже эти турки, слов нет. Да и вообще, тут, в Европе, войска собираются, а попасть на чужую войну Ежи вовсе не хотелось. Сидит он в плену – вот и ладненько. Потом на Русь поедет. Домой, к Басе.

Гуссейн-паша был любезен и обаятелен. Угостил Ежи кофе со сладостями, похвалил еще раз русского государя, который сейчас воюет, и сообщил, что гонец прибыл. Ежи хоть завтра может отправляться со своим отрядом на родину.

Да, и вот еще письма.

Две штуки. Одно – от жены, Басеньки. Второе – от государя. Если храброму воину еще что-то понадобится, пусть только намекнет.

Ежи поблагодарил и отправился к себе. Читать.

Записку от Баси он прочел быстро, зато раз десять. Мало ли что все и с ней, и с детьми в порядке! Зато как приятно читать эти строчки и касаться губами пергамента, коего касалась ее ручка!

Записку от государя – один раз. И задумался.

А потом попросил проводить его к визирю. И вместо объяснений протянул письмо.

Гуссейн-паша прочитал (словно догадываясь, что разговор примет такой оборот, государь писал по-латыни), подумал.

– Да, пожалуй, я могу это разрешить. Ваш государь прислал достаточно денег для выкупа сотни, а то и больше рабов. Так что выбирайте, и я отправлю их с вами на Русь.

Ну, была бы честь предложена. А кто нужен в Дьяково – Ежи знал. Остается выбрать и предложить людям угон в рабство к туркам заменить поездкой на Русь. Лет на пять, до отработки выкупа. Можно – с семьей.

И обрадовать своих людей. Дня через три-четыре они поедут на Русь.

Домой…

* * *

– Скотина такая! Тварь! – Когда бы грязные ругательства не сыпались с королевских уст, все было бы вполне обычно. Но сейчас Кристиан был в гневе.

Доверь идиоту!

Зигфрид фон Бибов сделал все, что мог. Он прорвался внутрь крепости и удержался бы! Но подмога не пришла вовремя, и героя просто изрубили в куски! Это ж надо – осаждали Мальме, а взять не взяли!

И все из-за этих… г-героев!