Тень за твоей спиной

Я поднялась в квартиру, бессмысленно прошлась по ней, ощущая полную растерянность. Потом включила ноутбук и просмотрела новостные сайты. Везде на первых полосах уже висели статьи с броскими заголовками и именем Владимира Колесникова. Несколько месяцев по моей просьбе специально подобранная Труновым команда шерстила всевозможные источники и собрала внушительные материалы о коррупционных связях, аферах и других грязных делах моего врага с любым намёком на криминал. Все мало-мальски подходящие сведения, пусть не проверенные и не подтверждённые, собранные вместе, создавали страшную картину. Проплаченные журналисты, написавшие на основе этих разоблачений статьи, прямо называли отца Артёма преступником и убийцей, разрывая в клочья остатки его репутации. Это и был мой последний подарок жениху, завершающий аккорд мести.

Итак, я сделала это! От наследства Колесникова не осталось ничего: разрушенный до основания бизнес, любимый дом, который скоро сравняют с землёй, морально раздавленная жена, и оказавшийся на руинах своего будущего Артём. Всё, как и задумывала. Вот только вместо радости я ощущала полное опустошение и страшную тоску. Кто же знал, что я сама стану жертвой собственной мести? Палач и жертва в одном лице – теперь я хорошо понимала, что это значит.

Меня снова затрясло и скрутило от боли. Я не знала, чем себе помочь и искала спасение в воспоминаниях. В них всё было логично и понятно. Когда я сбежала из детского дома и попала в спецприёмник, чтобы не вернуться в старый приют, вместо своих реальных данных назвала выдуманную фамилию, а имя и год рождения сестры. После нескольких месяцев голода, бродяжничества и скитаний по вокзалам уменьшенный на два года возраст ни у кого не вызвал подозрений. На все расспросы о прежней жизни я отвечала невнятным мычанием и жалобами на потерю памяти. Впрочем, никто этим особо и не интересовался.

Подбирая себе приёмных родителей, я искала таких, у кого не было близких родственников. Для выполнения моих планов нужно было сохранить факт удочерения втайне. Конечно же, будущие мама и папа не догадывались о том, как я жила до детского дома – с ними я тоже придерживалась версии о потере памяти. Поначалу они пытались аккуратно расспрашивать меня. Тогда я выдавала страшные истории из своих беспризорных скитаний, перемешивая их с явным вымыслом.

Я знала, что приютский психолог объяснял это потенциальным родителям, как защитную реакцию моей психики от тяжёлых условий, в которых ей пришлось существовать. Мне он говорил то же самое. Чтобы немного смягчить неизвестность, изредка я рисовала смутную картинку хорошей, но бедной семьи. Это должно было свидетельствовать о том, что когда-то я жила относительно нормально, но из-за неясных трагических событий оказалась на улице.

К счастью моё прошлое не испугало приёмных родителей, и они решились на удочерение. Перед тем, как согласиться переехать в новую семью, я поставила одно условие – поменять место жительства. Мои будущие папа и мама приняли это условие, потому что и сами подумывали о подобном. В процессе общения я довольно быстро это выяснила и своей просьбой лишь подтолкнула их к окончательному решению.

Мы все вместе выбирали себе новый город. Чтобы попасть туда, где живёт Владимир Колесников, я провернула небольшую аферу. Уговорила родителей положиться на судьбу, развернуть карту области и позволить мне с закрытыми глазами ткнуть в любую точку. Конечно, я подсматривала, и в результате наша семья обосновалась там, где мне было нужно.

Дальше всё тоже развивалось в соответствии с моими планами. Я готовила себя к своей миссии, училась в школе. Потом поступила в институт и с отличием его закончила. Те несколько страшных месяцев, когда я узнала, что мой враг умер, сильно напугали родителей. Но обретение новой цели вернуло мне волю к жизни, и я вновь стала прежней. Очень быстро подтянула все хвосты и с блеском сдала выпускные экзамены.

После института я полгода проработала на небольшом предприятии, хорошо там себя зарекомендовала и, узнав, что Артём Колесников ищет личного помощника, подала заявку. Легко пройдя отбор, я попала в типографию. Но ещё задолго до этого очень тщательно и досконально продумала свой имидж и поведение, которые отвечали бы моим целям.

Чтобы облегчить себе привыкание к новому образу и не запутаться, я создала в себе отдельную личность с подходящими качествами. Прообразом этой личности послужила моя сестра. Я представляла, какой могла бы стать Саша, если бы выросла и повзрослела. Почти полной противоположностью мне – доброй, мягкой, уступчивой.

Похожие качества я уже много лет демонстрировала приёмным родителям, но в новой игре ставки были гораздо выше. Папа и мама легко прощали мне промахи, объясняя их тяжёлым прошлым. А в типографии никому даже в голову не должно было прийти и мысли, что я не такая, какой выгляжу со стороны.