Тень Земли

– Нет, милая. Если не прогонишь. Она улыбнулась в темноте.

– Прогоню? Как я могу тебя прогнать? Ты – все, чем я владею, все, что есть, и все, что будет. А о том, что было, мне не хочется вспоминать.

– Не вспоминай, – сказал Саймон. – И не тревожься – я не уйду.

– Даже по дороге к дому? По той, которую хочешь открыть? – Мария внезапно села, заглядывая в лицо Саймону. – Ты говорил, что мир наш заперт, а еще – о лунном передатчике, о том, что послан его уничтожить, и о «Полтаве», о корабле, который исчез, о древних боевых ракетах. Все так и случится, Дик? Ты найдешь корабль и эти ракеты, чтобы послать их на Луну?

– Не знаю, – чистосердечно признался он. – Не знаю, но надеюсь. И тогда…

– Ты уйдешь? Будешь обязан уйти? По приказу или по собственной воле? – Саймон молчал, вслушиваясь в ее лихорадочный шепот. – Это устройство… Пандус… трансгрессор… Я поняла, что он – как двери, ведущие из мира в мир. Двери закрыты, и ты со мной. Но если они откроются…

– Это очень широкие двери, девочка. Совсем непохожие на щелку, которой я пробирался сюда. И если они откроются, мы сможем уйти. Вместе.

Успокоенная, она легла. Голос ее стал тихим, сонным.

– А если нет? Если нет, Дик?

– Тогда, наверное, я стану властелином мира, доном-протектором Земли… Калифом Австралийских Эмиратов, правителем ЦЕРУ и ФРБ, байкальским ханом, чеченским князем и африканским королем. Что же еще остается? Я не могу допустить, чтоб парней забивали кнутом, а девушек скармливали крокодилам. Это, милая, не в моих правилах.

Мария, прижавшись к нему, засыпала.

– Это… будет стоить… большой крови, Ди-ик…

– Кровь неправедных падет на их головы.

– Кто… так… сказал?

– Бог, христианский Бог. Но я не люблю крови, не верю в Бога, и мне не нравится это изречение. Я исповедую другую мудрость.

– Какую?

– Не милосердие, но справедливость. Правда, справедливость не дается даром, и цена ей – все та же кровь. Но если я найду «Полтаву»…

Головка Марии отяжелела, веки сомкнулись, и Саймон услышал мерное тихое дыхание. Поцеловав ее теплую щеку, он улыбнулся, вдохнул ставший родным аромат и прошептал:

– Спи, милая, спи… – Потом добавил пожелание на тайятском: – Да пребудут с тобой Четыре алых камня, Четыре яркие звезды и Четыре прохладных потока. Спи!

***

КОММЕНТАРИЙ МЕЖДУ СТРОК

Половина Земли спала, другая – пробуждалась и бодрствовала.

В восточном полушарии над безжизненной частью света, называвшейся Европой, разгоралась утренняя заря. Первые солнечные лучи скользили над морем и редкими островками на месте Британии и Франции, над темными гигантскими провалами и вздыбленной землей, над канувшими в вечность рубежами государств – Германии, Австрии, Польши, Чехии, России. Но кое-какие границы возникли взамен исчезнувших; размытые и неясные, они разделяли жалкий остаток Украины с аймаками новой восточной империи, что протянулась от волжских степей до монгольских пустынь. Эта держава не отличалась многолюдием, но все же могла по праву считаться империей: народ ее был воинственным, земли – обширными и большей частью не пострадавшими в эпоху Исхода. Как любая империя, Байкальский Хурал стремился к победоносным войнам, однако врагов на достижимых территориях оставалось немного: с запада – ЦЕРУ, тонувшая в хаосе, анархии и разрухе, с северо-востока – Колымская Тирания, защищенная тундрой, болотами, гнусом и свирепыми зимними холодами. Еще имелись Чеченские Княжества – Центральное, Тбилисское, Дербентское, Бакинское и независимый аул Басарлык – но все они, оптом и в розницу, не представляли опасности для Хурала. Их население исчислялось сотнями, и большему было не прокормиться в бесплодных Кавказских горах.

За океанами и морями лежали другие страны. На юге, в Африке, – Черные Королевства, в верховьях Нила, в бассейнах Нигера и Конго; на австралийских берегах – семь Эмиратов, разделенных бушем, засушливыми степями и пропастями километровой глубины; на западе – Американский континент, таинственный и легендарный; в Хурале было известно, что он существует, а более – ничего.