Тень Земли

— Ну а зачем бы я стал тебя будить? — спросил Илья.

— Кстати, а почему связь через кибстек?

— Так надежнее. Сеть "технотелп" лучше пока не использовать.

Коллинз удивленно приподнял бровь. С каких это пор примитивные средства коммуникации стали надежнее, чем модуль технологической телепатии? Однако комментировать ничего не стал, найдя для себя вполне разумное объяснение. Стужин на маршруте, и не хочет терять очки в придуманном тиберианцами рейтинге.

— Ладно, договорились. Скинь координаты убежища.

— Нет. Подтягивайтесь к башням орбитального лифта.

— Ты чего, мне не доверяешь?!

— Не тебе, а сети, — поправил его Илья.

— Думаешь, ее контролируют? Тебе отец проговорился, да?

— С отцом я поссорился, — нехотя признался Стужин. — Но, зная его, не удивлюсь, если мои перемещения отслеживают. А может и переговоры слушают. Из благих намерений, конечно.

— Модуль родительского контроля? — удивился Коллинз. — Ну, ты загнул! Когда это было?! До совершеннолетия?

— Все равно, лучше подстраховаться. Пока обойдемся кибстеками, а вдали от города подключим локальную сеть группы.

— Ну, как скажешь. Тебе виднее. В общем — жди. — Принял окончательное решение Дэн. — Мне понадобится пара часов, не меньше.

— Договорились. Пройдете периметр — сообщи. А до этого — полное молчание.

Голограмма моргнула, исказилась и истаяла.

* * *

Собрался Коллинз быстро.

Беспокойство Ильи передалось и ему. Глеб Сергеевич — мужик упрямый. Если не побоялся в свое время пойти на конфликт с тиберианцами, обвинить их в умышленной попытке деформировать психику подрастающих поколений, то куда, спрашивается, может завести его тревога за судьбу сына? Тем более, сеть действительно можно контролировать, вот только вслух об этом говорить не принято. Считается, что личная жизнь неприкосновенна, но ведь всегда найдутся оправдания. Например, "забота о безопасности города". Формулировка размытая, но очень удобная.

Придется к Максу добираться своим ходом. И разговаривать на месте, без свидетелей, по существу.

Он потратил пару минут, переконфигурировал наниты, ввел их в защищенный режим, чтобы больше не задаваться безответными, скользкими вопросами.

Расширитель сознания, включившийся в боевой режим, преобразил привычную обстановку. Предметы и устройства теперь мерцали аурами энергоматриц. Коллинз слегка приглушил восприятие, отдал ряд дистанционных команд.

Его одежда серебрилась ртутной каплей на прикроватном столике. Дэн протянул руку, и нанобы скользнули по пальцам, быстро распределились по телу, приняли вид и фактуру плотной ткани.

Связываться с завтраком Коллинз не стал, открыл сейф, взял оттуда три одинаковых умещающихся в ладони капсулы. Одну с маркировкой: "нанобы боевой модификации", тут же вскрыл, позволяя умным нановолокнам сформировать элементы экипировки, пока что незаметные, как будто растворившиеся в фоне повседневной одежды, две других сунул в нагрудный карман, придирчиво осмотрелся, но вроде ничего не забыл.

Флай ждал его у крыльца. Сбежав по ступенькам, он сел на место водителя, отключил автопилот, взял ручное управление.

Город утопал в зелени. Глубокая ночь кружила над испепеленной Землей, а тут царили зеленоватые сумерки.

Здания не поднимались выше двух этажей. Деревья, кажущиеся вековыми, сонно шелестели листвой, простирая кроны над крышами коттеджей.

Голоса ночных птиц доносились из заповедных уголков города-парка. В воздухе витали ароматы леса, где-то приглушенно играла музыка, иногда раздавался и тут же таял в отдалении сиплый звук работы водородного двигателя.

Казалось, что небольшой город, выстроенный на фундаменте разрушенного мегаквартала, воплотил в себе все самое сокровенное, светлое, трепетное, что сумели пронести немногие выжившие через горнило боев, о чем мечтали, терпя лишения на иных планетах, в стылых бункерах, под постоянной угрозой окончательного уничтожения рода людского, но в действительности до утопии еще далеко, — невольно размышлял Дэн.

Мастерские, где работал Максим Верхолин, располагались на окраине, километрах в тридцати от центра.

Коллинз хорошо знал дорогу. Он любил технику (особенно свой флайкар), и частенько проводил время в кампании Макса. Не из-за поломок в машине, а ради ее тюнинга. "Люблю ощущать, что под капотом ворочается зверь", — признавался он, когда хотел произвести впечатление на девчонок, и не кривил душой. Надо отдать должное, многое Дэн доводил до ума своими руками, но до Максима ему, конечно, было далеко. Тот собрал свой первый "флай" из разного послевоенного хлама, лет в тринадцать, наверное, Коллинз уже точно не помнил.

Дорога, поднятая над домами и деревьями, резко закрутилась многоуровневой развязкой, нырнула вниз. Зеленоватое сияние защитного поля стало ярче, невдалеке на фоне периметра проступили, но тут же исчезли за кронами деревьев массивные силуэты приземистых построек. Контрольно-пропускной пункт, база РТВ[3], и два крыла укреплений.