Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

- Не меньше, чем власть, благодетель. А власть - этакий сладкий пирог, даже для однорукого старца на краю могилы. - Протез дона Хайме лязгнул и пронзительно заскрипел. - А для молодого власть слаще во сто крат! Власть когда люди тебя боятся и славят, когда мужчины идут за тобой, а женщины жаждут твоих объятий, и все они тебе покорны, все преклоняются перед тобой и готовы оправдать любое твое деяние; одним ты даруешь жизнь, у других отнимаешь ее, но тебя не перестанут славить и благодарить. Власть означает...

- ...что я могу надругаться над всякой, женщиной и бросить кайманам любого мужчину, - закончил Саймон и пробормотал на тайятском: - Чтоб твои внуки не дожили до дневного имени! Чтоб ты лишился всех пальцев, старый шакал! Чтоб сдох ты в кровавый закат!

- Ты о чем? - Хайме поглядел на него в удивлении.

- О том, что стрелок тоже имеет власть над жизнью и смертью. Его оружие его власть, и другой мне не надо, дон. Так что, выходит, мы с тобою не сторговались.

Он был равнодушен к власти. Эта концепция была неизвестна народу тайят, ценившему совсем иное: покой в землях мира и доблесть в лесах войны. Доблесть, не власть, приносила славу, число побежденных врагов умножало ее, а не рабская преданность тех, кого удалось бы подмять под колено; доблесть воины-тай ценили превыше всего, а власть - в том смысле, в каком они ее понимали, - считалась забавой женщин. Помимо того, Саймон преодолел и более сильное искушение, чем соблазн власти - на Сайдаре, в Закрытом Мире, где миллионы спящих ждали Божьего Суда и грезили во сне, неотличимом от реальности. Он мог бы остаться там, в саркофаге, под бдительным оком гигантского компьютера, и тоже видеть сны, карать иллюзорных врагов, спасать невинных, защищать обиженных, всегда побеждать и никогда никуда не опаздывать. Вот это было искушение! А власть его не соблазняла.

Протез скрипнул, и старик, развернувшись на каблуках, заглянул Саймону в глаза. Кожа на его лице обвисла, зрачки сделались угольно-черными и колючими, а на поверхности желтой склеры выступила сеть кровеносных сосудов. Взгляд Хайме был страшен - взгляд вампира, узревшего осиновый кол.

- Значит, не сторговались? А хочешь вернуться на небеса? Живым? Так это надо заслужить. А если ты отключишь растреклятый передатчик...

- В пыль сотру, - прервал его Саймон.

- И не боишься, что мы тебя тоже - в пыль?

- Вряд ли получится. Я - мирный человек, но не трусливый, - сказал он вслух, а про себя добавил на тайятском: - "Крысе не угнаться за гепардом".

- Вряд ли, - согласился Хайме со вздохом. - Уж больно ты прыткий, благодетель! Приходишь, как дуновение ветра, уходишь...

- ...как его тень, - договорил Саймон.

Дела его были закончены, и, выяснив, что желал, он мог уйти, исчезнуть, раствориться зыбкой тенью среди деревьев, трав и скал. Удобный момент, подумалось ему, а тело уже взвилось над парапетом, над провалом кратера, над огненным фонтаном, что шелестел и гудел у него под ногами.

Он соскользнул вниз по шершавой, слегка наклонной каменной стене, приземлился у самого края пропасти, стремительно обогнул ее, балансируя на узком карнизе, и скрылся в кустах за угловой башней. Старик, торопливо шагнувший к перилам, уже не увидел его и не заметил, как где-то всколыхнулась ветвь и раздалась трава под сильным гибким телом. Тень пришла, тень ушла...

- Ловок, - пробормотал дон Хайме с невольным восхищением, - ловок, благодетель, и хорошо обучен. Ну, не всем же быть такими ловкими! Из тех, кого ты ценишь, кем дорожишь. А такие есть, есть! Ты не в пустоте живешь, сударь мой. Поищем, кого-нибудь и найдем.

Еще раз осмотрев кусты, он подтянул перчатку на протезе и возвратился в комнату.

* * *

КОММЕНТАРИЙ МЕЖДУ СТРОК,

- Я не сумел его купить, - сказал Хайме, хмурясь и поглаживая переносицу. - А жаль! На месте Алекса он бы вполне смотрелся. Или на месте Хорхе.

- На любом из мест, только под нами, - заметил Грегорио. - И я его туда поставлю! Не уговорами, а силой!

Старик бросил взгляд на мрачное лицо дона смоленских.

- Твои люди уже в Хаосе? Кого ты послал?

- Бучо Переса. Хаос в его округе, пусть он и шевелится. Исполнит с толком, получит бригаду Клыка. Ведено, чтоб всех схватил живьем. А в первую очередь девку. Видишьли, там девка есть. Большой козырь, Хайме!

- Этот повел? Монтальвашкин отморозок?

-Он.

- Долго пришлось уговаривать? Сильвестров загадочно усмехнулся.

- Не слишком. Выбор-то невелик: или живешь, пьешь и жрешь, или жрут тебя. В яме.

Они обменялись понимающими взглядами - словно пара грифов, в согласии поделивших добычу. Потом Хайме спросил:

- Веришь, что Он - оттуда?

"Он" и "оттуда" было выделено, а поднятые к потолку глаза явственно намекали, где лежит загадочное направление.