Тень Жар-птицы

Когда он не кривляется, вполне красивый парень, ростом почти с меня, лицо взрослое, я рядом с ним как младенец из яслей. Но Лисицын никогда ни по одному опросу не имеет своего мнения, с кем бы ни говорил, со всеми соглашается. А главное, совершенно не думает о матери, а я ее знаю давно, и мне она очень нравится. Она маленькая, кругленькая, веселая, бессменный председатель родительского комитета.

Я давно пытаюсь выяснить, что его в жизни интересует, потому что он уже сейчас, в девятом классе, занимается с тремя репетиторами, а он отшучивается. А в Ленинграде как-то, пока девчонки крутились перед зеркалом в гостинице, мы вышли с ним на улицу, и он вдруг сказал:

— Эх, была бы моя воля, пошел бы я бродяжничать куда глаза глядят…

Я удивился, он никогда не ходил с нами ни в какие походы.

— Не у той мамаши я родился, но родителей не выбирают. Мне бы тетку погрозней, чтоб лупила вдоль и поперек, а моя только слезы льет, к сознательности взывает, хотя ей совершенно все равно, кем я стану, лишь бы с дипломом.

— А тебе не все равно? Он пожал плечами.

— Все равно, вот это и обидно. Повоевать с ней за идею, так не из-за чего. Я бы с удовольствием стал парикмахером…

Я пригляделся к его волосам, и мне показалось, что он пострижен как-то не совсем обычно.

— Сам?

Лисицын кивнул.

— Хочешь обработаю?

Я не решился, вспомнил, как он в классе обкорнал одного парня.

Лисицын увял и больше в разговор не пускался.

А когда мы пошли в Эрмитаж, больше всего застревал у картин, на которых всякие парики изображены. Вернее, люди в париках.

Пока Ветрова не съязвила:

— Ну как, цирюльник, можешь из моих волос эдакое изобразить?

— Из трех волосков только фигу изображают, — дал ей Лисицын сдачу, и Антошка тут же загорелась:

— А из моих получится?

Вечером Лисицын велел распустить ей волосы, походил вокруг, почмокал губами и сказал, что может сделать из нее вполне современную интересную девицу. Я питался ее отговорить, но Варька подзуживала, и Антошка доверила волосы этому нахалу. В результате на ее голове выросло странное сооружение, похожее на царь-колокол. Лисицын все время на нее орал, чтобы она не шевелила головой, ковырялся, колдовал, и через сорок пять минут она почти стала доставать своей прической мне до плеча. Все хихикали, а Антошка делала вид, что счастлива, а потом созналась, что полночи не спала, расчесывая то, что он наворотил ей на голове.

— Зачем было позволять? — возмутился я.

— А ты видел, как он сиял? Наверное, ему никто не доверяет, а ведь надо же человеку себя проверить…

— А если кто-то захочет стать зубным врачом, ты тоже позволишь из дружбы выдрать себе зубы?

Она сказала, что у меня маловато юмора, а вот Лисицын — человек легкий и благодарный, он обещал, когда станет известным парикмахером, причесывать ее вне очереди…

— Подумаешь!

— Да, а ты знаешь, сколько надо сидеть в очереди к хорошему парикмахеру?

Вообще вначале Антошка больше помалкивала, поглядывала на Варьку и меня, она вообще в компании не трещит, только когда мы вдвоем. А потом одну идею подкинула, и я клюнул, как пескарь. Она предложила сбегать на улицу Рубинштейна и купить абонемент на консультацию по «семейной жизни». Она где-то вычитала, что там перед вступлением в брак учат будущих молодоженов специальные психологи и врачи.

Я усомнился, пустят ли нас, но она сказала, что я никакого сомнения не вызову из-за роста, только мне нельзя часто улыбаться, когда я улыбаюсь, не дать больше шести лет. Ну, она мастерица говорить гадости, поэтому я ответил, что уж ее-то никто всерьез не примет. Но она меня заверила, что все продумала. Одолжит у девчонок туфли на высоких каблуках, сделает модную прическу. Как потом оказалось, она просто распустила волосы по плечам, а они у нее длиннющие, густые, рыжевато-золотистые, как шкурки тех лис, что отец матери с Севера приволок.

— И еще, — сказал она, — я кольца достану.

— Какие кольца?

Я не переставал удивляться ее идеям, а она объяснила, что сейчас модно носить обручальные кольца, даже без регистрации.

— Интересно, кто тебе даст обручальное кольцо?

— Соображать надо! — Оказывается, она прикинула, что любое кольцо, если камень внутрь повернуть, сойдет за обручальное, поэтому она добыла у девчонок два кольца и потребовала, чтобы я надел. Елки-моталки! На меня, конечно, ничего не налезало, хотя она пробовала на мизинец втиснуть. И пришлось ей одной пойти, окольцованной. В общем, добрались, а когда надо было абонементы покупать, она меня вперед пропустила и шипит:

— Ты же мужчина! Разговаривай как взрослый.

А меня смех разбирает, хотя там торжественно, парадно, и на вешалке старуха вежливая, все объяснила, посоветовала к кому обратиться. Я пошел к заведующей, сказал, что мы из другого города проездом, что у нас таких мероприятий нет, а процент разводов очень велик, вот поэтому мы и хотим заранее поучиться, как семейную жизнь налаживать.