Тенарская Яга

В ладони треснуло, и пучок сияющих молний мгновенно разрядился в противника. Правда его уже в той точке не было. Каким-то невероятным кульбитом он отпрыгнул в сторону, исчез из поля зрения. А в следующий момент я ощутила за спиной горячее тело «греческого героя». За волосы больно дернуло, так, что слезы брызнули, а горло стиснули жесткие пальцы. Он злобно процедил мне в ухо, одновременно накручивая мои пряди на кулак.

- Я сказал, слушай меня и не дергайся. Не будь дурой, не понимающей простой вещи. В играх с мужчинами - женщинам всего лишь позволяют побеждать. Впрочем, у некоторых тупых сучек от этого раздувается самомнение и их надо учить!

Его гнусные тяжелые слова, казалось, разбудили во мне настоящее цунами. Я словно воочию увидела эту гигантскую волну, что поднялась стеной и неслась ко мне, собираясь смести разум.

Я непримиримо прохрипела:

- Некоторые тупые кобели изначально имеют раздутое самомнение!

Ладонь, стиснувшая горло, ослабила хватку, и я услышала тяжелый выдох в ухо. После чего прозвучали исполненные яда слова:

- И что ты сделаешь? Василиск тебе не поможет. Одно движение, и я сверну тебе шею, как куренку. А от пета твоего уйду легко. Даже убивать не буду Тузика. Ассасины противокласс любым магам...

- Вася, - прошипела я люто, - его зовут Вася!

И тут волна накрыла снова. Меня встряхнуло, я жутко нечеловечески расхохоталась так, что у самой волосы дыбом встали. «Хохот ведьмы», подаренный какими-то лесными тенями, на мне не сработал. А вот на ловкаче, прижавшемся ко мне, сработал прекрасно.

Я мотнула головой, выдергивая волосы из его пальцев и обернулась, полная ярости. Тот застыл с исказившимся от напряжения лицом, похожим на предсмертную маску.

«Внимание, стан противника закончится через 6 с, 5 с...»

Я люто выдохнула, обращаясь к неведомой надписи:

- Не закончится. Дракарис!

Откатившееся заклятье ударило ассасина в упор. Пучок белых молний вонзился в его в грудь, растекся обхватив тело, а через секунду, его кувыркая в воздухе, отшвырнуло метров на десять.

- Так то! - рявкнула я и победно пошевелила пальцами в воздухе.

Хотелось сокрушить что-нибудь еще, я неспешным шагом победительницы двинулась к ворочающемуся в траве бывшему скелету. Однако с каждым шагом, моя победная улыбка блекла...

Костя лежал навзничь раскинув руки, и царапал пальцами землю, вырывая пучки травы. А тело... Которое только что было прекрасным, превратилось... превратилось...

На месте грудины, словно купол медузы, вздулся один огромный волдырь. Сквозь его трепещущую поверхность я с ужасом видела перемешанные осколки костей и дальше по телу, словно щупальца извивались ряды волдырей, что лопались от малейшего шевеления.

Только красный ник Кости с полоской жизни, напоминающей маленькую точку, говорил, что это еще живо.

Тут его глаза открылись, единственно что уцелело на его обгорелом лице. Он судорожно выгнулся, глядя в небо и вдруг закричал, протяжно и страшно.

Я отшатнулась. Захотелось сесть, скорчится, закрыв уши, чтоб не видеть и не слышать.

- Что же я наделала... - прошептала я.

Я стояла и смотрела, а его плавающий взгляд зацепился за меня и на миг стал осмысленным.

Давя крик, он прохрипел отрывисто:

- Добей... больно... возрождение... тебе бонус первого убийства... пвп... больно...

Сердце дало перебой. От «цунами», что только что сейчас переполняло меня, ни осталось ничего, только паника и мысль «что же я наделала». Я метнулась к нему и услышала свой лепет:

- Какой еще бонус? Сейчас, подожди. Сейчас...

Похоже руки у меня соображали лучше головы. Я вырвала из инвентаря банку с лечебным вареньем и присела рядом, положив обезображенную голову себе на колени. Взгляд Кости, что жутко скрипел зубами, вновь на секунду стал осмысленным, он резко отвернулся, пачкая сукровицей мою ногу.

Он как-то странно подвывая выдохнул, уж не знаю - чем, от легких похоже ничего не осталась:

- Добей... травма... долго... больно... у тебя будет бонус...

Но я не слушала этот бред, крышка банки отлетела в сторону, и в наполовину снесенный рот, торчащий пеньками зубов, полилась струйка лечебного варенья. Полоска жизни бывшего скелета, что уже напоминала уже даже не точку, а черточку дрогнула и поползла заполняться. Тот попытался снова отвернуться, но я жестко стиснула его лицо и продолжала лить.

Внутри «вареной медузы», в которую превратилась его грудь, началось шевеление. Я с радостью заметила уже знакомый «розовый ком», что разлился изнутри замутняя и скрывая видимое крошево. Масса поползла по лицу, восстанавливая челюсть и кожу. Но вот Костя поднял руку и отпихнул банку. Прохрипел:

- Не трать. Только первые три глотка действуют. Остальное мимо... На треть восстановления только хватит. Теперь только долгая больная регенерация.

Я отвела взгляд, чувствуя, что извинения будут глупыми и не нужными. Но если он их сейчас потребуют, буду извиняться столько сколько нужно. Губы у него уже почти восстановились и тут же скривились болезненно.