Тенденции новейшей китайской литературы

Ранее отмечено, что существует имманентная связь между энтузиазмом художника и формированием организационной структуры. Но вернемся к Ху Фэну. В тот исторический момент казалось вполне естественным написать хвалебную эпическую поэму. У всех поэтов были похожие произведения. Возможно, Ху Фэн предчувствовал и осознавал, что система революционного искусства оставляет ему недостаточно простора для творчества, и испытывал опасения по поводу структуры власти этого нового искусства. В его поэме скрывается более сложный эмоциональный настрой, чем может показаться при поверхностном взгляде. Человек, подвергшийся бойкоту и пишущий хвалебную песнь в честь вождя и наступления новой эпохи, вызывает недоумение. Во-первых, все чувства сконцентрированы на фигуре вождя, Председателя Мао, выражена абсолютная преданность и любовь автора и народа к нему. Во-вторых, Ху Фэн пытался в этом произведении обосновать возможность совмещения его теории «субъективного сознания» и конкретной творческой деятельности. Однако реакция на поэму не оправдала его ожиданий: она не удостоилась внимания того, кому была предназначена, и после публикации первой части в газете «Жэньминь жибао»[128] остальные печатались уже в менее значимых изданиях[129].

По уровню патетики произведение Ху Фэна можно сравнить с произведениями Шэнь Цунвэня. Как и Ху Фэн, Шэнь Цунвэнь до победы революции уже состоялся как писатель, но после он превратился в реакционера. Очевидно, что в новой ситуации, складывавшейся в сфере революционной литературы и искусства, Шэнь Цунвэнь не смог найти себе места и не видел перспектив. 30 мая 1949 года он записал в дневнике: «Я как обычно сижу за письменным столом, но мир вокруг изменился, все потеряло смысл. Я будто вернулся в прошлое, которое давным-давно забыл, я отрезан от всеобщего счастья. Сам не знаю, откуда эта скорбь. Все вокруг движется, а я замер и с горестью взираю на мир, мне все безразлично. Но я ведь не сошел с ума! Дома все по-старому, почему же мне так одиноко, почему я так беспомощен? Почему? Почему же? Прошу, ответь мне. Я убиваю себя. Что я? Где я? Чего я хочу? Что меня печалит? Что со мной стряслось? Я не понимаю. Я так надеюсь, что в ушах будет так же звучать мелодия. Но на самом деле это всего лишь стрекочут сверчки. Так хочется поплакать, но, наверное, мне даже этого делать не стоит. Я живу в какой-то страшной изоляции. Все вокруг предельно ясно, вот только я не знаю, где нахожусь, чего жду, на что надеюсь»[130].

В 1923 году двадцатилетний Шэнь Цунвэнь[131] приехал в Пекин, пытался поступить на факультет китайского языка Пекинского университета, но зачислен не был и посещал занятия в качестве вольнослушателя. Он учился у многих преподавателей, старательно занимался, познакомился со многими приверженцами новой культуры, которые поспособствовали его идейному росту. Однако он никогда не порывал со своей малой родиной, всегда помнил о ней. В ранний период творчества Шэнь Цунвэнь написал множество произведений, наполненных колоритом родных мест – округа Сянси в провинции Хунань. В начале 1934 года писатель, отсутствовавший более десяти лет, вернулся туда. По пути домой он писал письма жене Чжан Чжаохэ, которые впоследствии отредактировал и выпустил в виде эссе. Позднее писатель опубликовал повесть «Пограничный городок» и роман «Длинная река», в которых описал прекрасную натуру и горькую судьбу женщин из Сянси. Повествование о нравах Сянси позволило Шэнь Цунвэню занять особое место в литературе Китая.

Однако с развитием революционной культуры успех Шэнь Цунвэня стал рушиться. В период войны с Японией все литераторы объединились и постепенно превратили левую литературу в главенствующее направление. Интеллигенция стала переходить на сторону революции. Шэнь Цунвэнь с юношеских лет симпатизировал движению просвещения и прогрессивной молодежи. В частности, он был близким другом Дин Лин и Ху Епиня[132]. После расстрела Ху Епиня гоминьдановцами Шэнь Цунвэнь написал его биографию, а после тюремного заключения Дин Лин записал ее воспоминания. Шэнь Цунвэнь всегда оставался приверженцем своих литературных установок и держался на расстоянии от революционной литературы. Даже когда движение революционной литературы становилось все более радикальным, подбиралось ближе к рабочим, солдатам, крестьянам, он попытался не изменять своей позиции и продолжал размышлять и писать о деревне и жизни крестьян. Однако приверженцы революционного творчества критиковали его. Например, Шао Цюаньлинь[133] в статье, направленной против Ху Фэна (хотя его имя не называлось), причислил его к врагам левого литературного лагеря[134]. С тех пор этот лагерь так и не принял Шэнь Цунвэня.