Тенебрариум

— В отличие от вас, в нашем деле не существует разделений на 'наше' и 'чужое'! Это наш общий мир! Мы все живём на одной планете!

Ковбой со вздохом выпрямился и отошёл.

— Чего мы достигнем, если перестанем делиться научными открытиями, тем более, непосредственно влияющими на экологическую обстановку нашего общего мира?

— Ну, завёлся…

— Зелёный, а покажи ка эту находку, — попросил Ромео.

— Зачем?

— Интересно. Покажи.

— Да чё там смотреть?

— Тебе жалко, что ли?

— Нет, не жалко, — эколог согнулся над саквояжем, и защёлкал замками.

Остальные терпеливо ждали, пока он не извлёк обычную пробирку с каким-то песком.

— И чё? Вот это вот то самое научное открытие? — скривился Тимон. — Что необычного в этом песочке?

— Ничего ты не понимаешь! В этом песке содержится фракция микроэлементов, которая вызывает огромный интерес… Да не пытайтесь вы её рассмотреть! Так её не увидишь. Только через микроскоп.

— А ты как увидел? У тебя чё, микроскоп есть?

— Всё у меня есть, что нужно, — Зелёный дрожащей рукой убрал пробирку обратно в саквояж. — Я предполагаю, что именно этот неопознанный элемент и вызывает галлюцинации, попадая в наш организм через дыхательные пути!

— Как ты его вообще обнаружил?

— А как обнаруживают новые элементы? Когда-то человечество вообще ничего не знало, например, про уран. А теперь вот, пожалуйста. Так же и это…

— Ладно, Менделеев, мы тебя, конечно, поздравляем с этим открытием. Но ты хотя бы отблески-то 'Светопредставления' видел? Там так полыхало!

— Ничего я не видел. Занят был.

— Неужели совсем ничего?

— Совсем. Эх, народ, вы даже не представляете, как я счастлив. Когда об этом узнают. Даже если 'опричники' не дадут мне вывезти находки, я смогу… В общем, это будет что-то!

Вскоре от Зелёного отстали, и взялись вновь обсуждать красоты недавно увиденной аномалии. Я перешёл в соседнюю комнату, чтобы избежать новой волны самобичевания, и какое-то время сидел там, глядя в окно на постепенно темнеющую улицу.

Когда по обрывкам фраз, доносившихся из-за стены, стало понятно, что ребята переключились на новую тему, я вернулся в их общество.

В зале горел мощный светодиодный фонарь. Его света вполне хватало, чтобы приемлемо осветить помещение. Зелёный копался в своих пробирках, поочерёдно встряхивая и разглядывая цветную жидкость. Тимон, Ковбой и Джульетта, расселись в противоположном уголке. Шеп, сидя в кресле, тыкал свой любимый планшетник, а Ромео раскладывал какую-то телескопическую жердь на полу.

— Ром, ну зачем тебе это надо? — капризно спросила девушка.

— Не помешает, — ответил тот.

— Это очень хорошо, что ты зовёшь его Ромой, — завязал разговор Тимон.

— Почему?

— Раньше я увлекался психологией. Ну, знаешь, чтобы лучше разбираться в людях, понимать их… Так вот, я тогда где-то прочитал, что по тому, как женщина обращается к своему мужчине, можно определить то, как она к нему относится.

— Очень любопытно. Ну-ка, расскажи.

— Ну вот смотри. Если женщина называет мужчину по-имени — это фактически идеальный вариант взаимоотношений. Самый честный. Это значит, что женщина считает мужчину равным себе, уважает его, и относится к нему как к надёжному другу и спутнику. Если к имени добавляются всякие окончания — грубые, или напротив — ласкательные, то это уже признак фальши. Например 'Васька' — это знак тайной неприязни, или принижения мужчины. 'Васёк' — легкомысленное отношение, как к дурачку, или большому ребёнку, которого всерьёз не воспринимают. 'Васенька', 'Васюнечка', 'Василёк' — либо вынужденное раболепие, либо боязнь, либо фальшивая лесть, направленная на то, чтобы водить мужика за нос, облапошивать его, подлизываться, извлекая для себя выгоду. Если женщина называет мужчину по прозвищу — это яркий признак несерьёзного к нему отношения. Если по-имени и отчеству — то это знак наивысшего уважения и боготворения. Неплохой вариант, но слишком сухопарный, официозный. А самое плохое, это когда мужчину называют по-фамилии: Иванов, Петров, Сидоров и так далее. Это значит, что в семье царит полный матриархат, и к мужику относятся как к подкаблучнику и тряпке. С презрением и пренебрежением.

— А по-моему, всё это фигня, — зевнул Ковбой. — Моя матушка батю по-фамилии называет, но он в семье — голова.

— Внешне это отношение может быть и невыраженно. Муж может искренне считать себя главным в семье, и при этом не догадываться, за кого его держит жена на самом деле. Пси-хо-логия, понимаешь!

— Е-рун-да, — Ковбой опять зевнул. — Чушь.

— Готово! — Ромео наконец-то достроил свою конструкцию. Ей оказался прожектор на длинной, шаткой ноге.

— Это нам зачем? Тебе света мало? — сонно повернулся к нему Ковбой.

— Это не сюда, а туда, — Ромео указал в сторону входной двери.

— Нафига? Кого там освещать?

— Так с датчиком движения же! Вот, гляди, — Ромео щёлкнул выключателем, после чего прожектор ярко засветился, но через несколько секунд погас. Парень провёл перед ним рукой, и лампа включилась снова. — Клёво, да?

— Нафига-а? — вновь протянул Ковбой.

— Вот и я говорю, — поддержала Джульетта.

— Ну как, нафига? А вдруг кто придёт?

— Кто???

— Да мало ли? Сами пойдём куда-то…