Тенебрариум

— Не получится. До Иликтинска двести пятьдесят километров. Плюс бодания на кордонах, сначала с полицаями, потом — с опричниками. До наступления сумерек осталось чуть больше пяти часов. Туда днём-то опасно лезть, а как начнёт смеркаться — вообще самоубийство. Поэтому будем поступать по-уму. Кстати, Дум вас предупреждал насчёт фотиков и прочего?

— Предупреждал, — кивнул Тимон. — И чё?

— Угу, и все набрали фотокамер, да планшетников. Как об стенку горох, — покачал головой Думейн.

— В общем, предупреждаю. Опричники вам не позволят аппаратуру провезти. У них там всё как в аэропорту, просвечивается.

— Чё, отберут, что ли? — насторожился Шеп.

— Отобрать — не отберут, но заставят сдать на хранение, пока мы по городу шлёндаем. Ну а если выяснят, что среди вас есть журналисты — то вообще в город не пустят. Поэтому, господа спецкоры, если вы маскируетесь, то знайте. Нам-то плевать, а вот опричники вас полюбому вычислят и высадят. Считайте, зря деньги заплатили.

— А на писателей это не распространяется? — осторожно спросил я.

— На писателей — не должно. У нас, правда, не было ещё писателей ни разу. Но были учёные, художники. Их пропускали, — кивнул Робин.

— А если у нас тут кое-что, кое-какие приборы, — озабоченно залепетала Оливия.

— Да-да, дозиметр, там, термогигрометр, — присоединился Зелёный.

— Это активисты, что ли, опять? — спросил Робин у Дума.

— Они самые.

— Понятно… Нет, на вашу шарабуру опричники не реагируют, так что не парьтесь. Главное, не буйствуйте на кордонах, и не пытайтесь что-нибудь вытащить с Зоны. Этого они не любят.

— Ну что? Ещё вопросы есть? — повторил Думейн, недвусмысленно поглядывая на часы.

— У матросов нет вопросов, — кивнул Робин. — Тогда порядок. Все, кто готовы отправиться со мной — милости прошу в транспортное средство. Дум, раздай им прокламации, пусть подпишут. Вот, сейчас вам мой коллега раздаст листочки. Ознакомьтесь, подпишите, и вносите оплату, согласно нашей договорённости.

Команда потянулась обратно в салон, у входа поочерёдно принимая из рук Думейна листы А4 с отпечатанным на них текстом. Я принял свой лист, и забрался в прохладный, попахивающий бензином салон. Угнездившись на свободном месте, принялся изучать документ. Это была обычная записка, простой формы, в которой говорилось, что я — «ФИО», паспорт: «серия, номер, выдан», отправляюсь в экстремальный поход добровольно и без принуждения. А гражданин Скворцов Максим Игоревич (так вот как зовут Робина на самом деле) — выступает в данном походе как наёмный водитель, согласившийся доставить меня до указанного мною места, по моей личной просьбе. И он не берёт на себя ответственность за мою жизнь, или здоровье во время вышеуказанного турпохода. Дата, подпись.

Вот так. Подписываю сам не знаю что, развязывая руки сам не зная кому. По-идее, они же мне сами неоднократно предлагали отказаться, одуматься. Никто пистолет у затылка не держит. Пинками в Тайгу не гонит. Если сомневаюсь — могу вернуть лист Думейну, и покинуть это подозрительное общество, пока не стало слишком поздно.

Покинуть? Когда я так далеко зашёл? Не-ет. Теперь уж, «или в стремя ногой, или в пень головой». Будь что будет. Азарт полностью меня захлестнул, а подогретое организаторами любопытство достигло стадии кипения.

Вот незадача! Я вспомнил, что у меня нет с собой ручки. Демонстративно пошарив по карманам, я рассеянно произнёс:

— Ё-моё! Ручку, наверное, в поезде оставил…

— Подписывай коровью, — шутливо прошипел Тимон.

Осклабившись, он услужливо протянул мне авторучку. Пристроив листок поудобнее, я вписал своё имя, паспортные данные и поставил подпись. Теперь пришло время расстаться с деньгами. Ощущая себя безнадёжным лохом, я аккуратно, чтобы не зацепить никого из сидящих, проследовал в переднюю часть салона и примостился рядом с расплачивающимся Зелёным. Думейн напряжённо считал деньги, а Робин, с отсутствующим видом, курил, выпуская дым через открытое окошко.

— Так, всё, порядок, — кивнул Дум, обматывая толстую пачку денег резинкой, и опуская её в раскрытую спортивную сумку под ногами. — Следующий.

Я расстегнул внутренний карман на жилетке, и подрагивающими руками начал вынимать один брикет за другим. «С деньгами надо рассатаваться легко» — вспыхнула в голове издевательская цитата. Боже мой, что я творю… Сколько денег. Сколько трудов потрачено на то, чтобы их заработать. Впрочем, разве они приносили мне счастье, пока лежали в банке? А сейчас, может быть, это их звёздный час — сделать меня счастливым, и вывести на новую орбиту жизни…

Думейн принял мой документ, бегло сверил данные с паспортом, и, разрывая банковские упаковки, принялся пересчитывать купюры. «Это сколько же они заработали за один день?» — подумал я. — «Вот ведь умельцы, нашли себя. На этом заработке можно несколько лет жить — не тужить. Забыть обрыдлую работу, дурное начальство и каждодневную нервотрёпку». Я завистливо вздохнул.

— Порядок, — оборвал мои мысли Дум. — Кто там следующий?