Тенеловы. Междусторонье

Лалэ повернулась ко мне спиной, и ее длинная юбка хлестнула меня по ногам, даже она не одобряла мое поведение.

- За что ты меня ненавидишь? Что я тебе сделала? - спросила я, но Лалэ не удостоила меня ответом.

Вот и поговорили.

Глава 5. Радужная сторона

– Сегодня проведем второе практическое занятие, – заявила Нани спустя месяц после Ксюшиной неудачи.

– Снова буду учиться управлять тенью? – напряглась Ксюша.

– Лучше! – энтузиазм в голосе Нани заставил меня насторожиться. – Мы отправимся на радужную сторону, первородная тень нам в помощь. Посмотрим, как ты справляешься с контролем, так сказать, в боевых условиях.

– Эй, – вмешалась я, – сбавьте обороты. Мы все помним, чем закончилось прошлое практическое занятие. Не рано для нового?

– Пусть Ксюша сама решает, рано или нет, – сняла с себя ответственность Нани.

Ксюхе не надо было ничего говорить. По ее сияющим глазам было видно, каким будет ответ. Конечно, ей не терпелось поупражняться с тенями и заодно побывать на родной стороне. Я вздохнула. Ох, и угораздило же Ксюху родиться тенеловом! Вечно от этого ребенка сплошные проблемы.

Нани снова запустила генератор в гроте и включила прожектор. Но на этот раз тень создавала доска ростом с человека. Нани воткнула ее в землю и прикопала, чтобы та не упала раньше времени.

Нырять в тень Нани не умела. Она прежде не бывала на радужной стороне, а потому нервничала не меньше Ксюши. Мы с Колей как бывалые ныряльщики в тень разве что не зевали от скуки.

У Нани не было реквизита ныряльщика, чтобы разрезать тень. Осколки цвета валялись у местных под ногами. Любой из них сгодился бы для ныряния. Но никто даже не пытался ими воспользоваться. Это так меня поразило, что я спросила у Нани, в чем причина их бездействия. Почему никто не догадался сбежать из цветоломен через тень?

– Ныряние в тень для самоучки в девяносто процентах случаев оканчивается плохо, – ответила Нани. – Опасность угодить в междусторонье и застрять там навсегда слишком высока.

– Очевидно, страх – воображаемый или реальный – надежнее любых решеток, – сделала вывод Ксюша. – Он так крепко их держит, что они не помышляют о побеге.

Страх мешал Нани нырять в тень или нет, а отдуваться за всех пришлось мне. Ксюше было не до разрезания тени, а Коля потерял свой реквизит – запонку с агатом, сделанную для него Вадимом. Хорошо запонкой никто не мог воспользоваться кроме Коли, так как реквизиты настраиваются на ныряльщиков индивидуально.

Протянув руку, я коснулась тени. Я – живой осколок цвета, а значит разрезать тень для меня плевое дело. Тень задрожала и съежилась от моей близости. Пальцы погрузились в ткань тени, кромсая ее подобно лезвию. Появившийся разрыв сохраняется недолго. Надо успеть нырнуть до того, как он затянется.

Я взяла за руку Колю, он Ксюшу, а она в свою очередь Нани, и вместе мы шагнули в тень, словно окунулись в черные воды. Уши точно ватой забила давящая тишина. Я передвигалась, не думая о том, где вынырнуть. Для упражнения с тенями это неважно.

Представьте мое удивление, когда мы вынырнули не где-нибудь, а напротив нашего с Ксюшей дома. Хорошо еще на улице никого не было, и никто не заметил, как мы появились из тени на заборе.

– Знакомый район, – Коля крутил головой, осматриваясь. – Да это же наши дома! Стоят себе, как ни в чем не бывало.

– Только нас в них нет, – вздохнула сестра.

Была вторая половина дня. Солнце светило нам в затылки. Я с наслаждением вдохнула родной воздух. На нашей стороне даже пахло иначе. Свежее, что ли. Вид красок радовал глаза, и я едва не прослезилась, до того приятно было снова очутиться в цветном мире. И не где-нибудь, а дома!

Рвануть бы к калитке, броситься маме с папой на шею, сжать их в объятиях и никогда не отпускать. Останавливала мысль о том, что они меня не узнают. Что им объятия незнакомой девушки? Нет хуже, чем быть чужой для родных.

В себя меня привел зной. Он горячими пальцами пробрался под одежду. На теневой стороне времен года не существует. Там ни тепло, ни холодно. Ни зима, ни лето, а нечто среднее. На нашей стороне солнце палило вовсю. Лужайки походили на зеленые ковры с рисунком из клумб.

- Жарко, - Коля подул себе на лоб.

- Совсем забыла, как у нас тепло, - я оглядела наши наряды. В штанах и рубахах из грубой ткани мы рисковали спечься на солнце как картошка в мундире.

- Повезло, что мы здесь ненадолго, - обмахивая себя ладонью, сказала Ксюша. - Хотя я бы с радостью осталась навсегда.

– Что дальше? – обратилась я к Нани, но взглянув на нее, поняла, что попала не по адресу.

Внешне это была все еще Нани, но суть изменилась. Место рассудительной женщины средних лет заняла жительница теневой стороны, впервые попавшая в мир красок. Глазами полными детского восторга она осматривалась вокруг. Ее губы двигались, словно она что-то шептала, а руки бесцельно хватали воздух.

– Эй! – Коля дернул Нани за рукав. – Приди, что ли, в себя.

Но Нани не отреагировала. Цвета безраздельно завладели ее вниманием. Особенно по вкусу ей пришелся наш дом, который папа в прошлом году покрасил в салатовый.