Читаем Тенеловы. Междусторонье полностью

Корса пожал плечами. Болтовня о разломе ему наскучила. Вот-вот должен был начаться матч вышибал, и он в нем участвовал. Ашим тоже играл, а Лалэ с Алом вместе с нами заняли места среди зрителей. За неимением скамеек сидели прямо на земле. Это вам не благоустроенный стадион в Черной крепости, где играет сам принц. Но хоть условия были спартанскими, матч мне понравился. Выиграла команда Корсы, и мы отметили его победу чашкой чая.

Незаметно на лагерь опустилась ночь. Минуту назад было светло, а потом сразу темень. Смена дня и ночи на теневой стороне проходила как на экваторе – без всякого перехода.

Рабочие группировались вокруг огня, привлеченные светом. У каждого костра что-то происходило. Где-то играла музыка, где-то рассказывали легенды о королевском рубине. В одном месте пели, в другом танцевали. Ночь пропиталась атмосферой праздника и обещала быть долгой.

Мы переходили от костра к костру. Хотелось поучаствовать во всем. И в кидание камешков, и в плясках вокруг костра.

Развлечения были простенькими, но от этого не менее веселыми. Ксюша хохотала до слез. Впервые с тех пор, как мы покинули дом, я видела ее счастливой. Для меня это был самый лучший подарок на день рождения.

– Тебе не кажется странным, что твой день рождения выпадает на один день с праздником Великого Разлома? – спросил Коля, когда мы отошли от очередного костра.

– Что тут странного? Это очередная шутка королевы Тьмы. Она, наверное, считает себя жутко остроумной, – ответила я.

– Очевидно, ей это показалось символичным, – заступилась Ксюша за королеву.

– Да уж, символика так и прет, – проворчала я, а уже в следующее мгновение меня и друзей подхватила толпа, следующая в сторону шахт.

– Что происходит? – заволновалась Ксюша.

– О, – ответил Корса, – сейчас будет нечто невероятное. Кто-нибудь из вас знает, как определить будущего теневого мага?

Я вспомнила, как Вадим безошибочно установил, что Ксюша – тенелов:

– Один маг видит другого.

– Верно, – кивнул Корса. – Тенелов чувствует, как тени к кому-то тянутся. Но если поблизости нет тенеловов?

– Для не тенелова ты слишком много о них знаешь, – заметил Коля.

– Он не оставляет п-попыток им стать, – произнес Ал так, чтобы Корса не слышал. – Каждый год участвует в испытании тенью. Все н-надеется, что в нем проснется сила мага.

– Зачем ему это? – поинтересовалась Ксюша.

– Т-тенеловов берут на королевскую службу. Это шанс вырваться из цветоломни. Пожалуй, единственный, если не считать с-смерти, – будничным тоном пояснил Ал, как если бы речь шла о чем-то незначительном.

– Что за испытание? – насторожилась я.

– Не переживай, – подбодрил меня Ал. – Испытание дело д-добровольное. Все, кто хочет проверить себя на наличие магии, вызываются на бой с д-дикой тенью.

– А еще, – сказал Корса, – на теле истинного тенелова есть знак – родимое пятно черного цвета – отметина первородной тени.

– У меня такого нет, – произнесла Ксюша, и я кивнула, подтверждая ее слова.

– Она может быть спрятана под волосами или проявиться не сразу.

– К-корса в прошлом году даже обрился на лысо, – снова зашептал Ал. – Искал у себя отметину, но, конечно, ничего не нашел.

Мы обогнули вход в шахту и зашли сбоку, где земляной вал образовывал отвесную стену. Напротив нее установили генератор с прожектором. Те самые, из грота. Видимо, других в цветоломнях нет.

Толпа собиралась за прожектором. Мы пробились в первые ряды и встали по правую сторону.

– Что такое эта дикая тень? – спросила Ксюша, пока включали генератор.

– Это тень без хозяина, – сказал Корса. – Порой теням удается освободиться. Чаще всего они сбегают в момент гибели хозяина. Чтоб меня сожрали мракодлаки, если тень хочет умирать вместе с хозяином. Дикие тени, мы еще зовем их тень-сама-по-себе, опасны. Их никто не контролирует. Поэтому их отлавливают и отправляют за хмурый заслон в яростные земли. Но иногда тенеловы оставляют их себе, чтобы потом использовать. Дикую тень трудно поймать, но легко хранить. Достаточно поместить ее в непрозрачный сосуд или ящик.

Зажегся прожектор. Его свет падал на стену без единой тени. И поблизости я не заметила предмета, который можно поставить в луч света для создания тени. Зато в руках у надсмотрщика-организатора испытания был ящик похожий на коробку для обуви только деревянный.

– Кто желает пройти испытание тенью? – закричал надсмотрщик, подняв ящик над головой. – Сразиться с тенью-самой-по-себе? Быть может, именно в вас дремлет сила, о которой вы не подозреваете. Пройдите испытание, узнайте о своих способностях!

Надсмотрщик напоминал зазывалу на ярмарочных аттракционах. Он ходил вдоль рядов и протягивал ящик, но рабочие пятились от него, словно в нем химическое оружие.

Наконец, он добрался до нас. Первым стоял Ал. Он сделал шаг назад, следом отступили Аш, я и Ксюша. После нас был Коля, за ним Лалэ, последний – Корса. Судя по его лицу, он приготовился выйти вперед, принять вызов. Как Ал и говорил, он рассчитывал, что в этом году в нем уж точно проснется сила тенелова. Но до Корсы очередь не дошла. Когда мужчина с ящиком проходил мимо Коли, он шагнул вперед.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное