Тенета тьмы

– Голубая Ласка устремилась в Чертоги, где ее уже давно ожидают супруг и дети, – сухо сказала Синувирстивиэль. – Это великая печаль… но такова участь каждого эльфа, орк. Одевайся, тебя ждут. Я покидаю твою комнату и приду в случае необходимости.

– В Чер-ртоги… – грустно мяукнул Котов. – К-как же так… в Чер-ртоги… зачем… не убер-регли. Тайтингиль знал… он почувствовал.

Синувирстивиэль внимательно посмотрела на огромного орка, который сел и сгорбился.

– Ласка давно искала достойный повод отправиться за супругом и сыновьями, – тихо выговорила целительница. – Я провожала многие сотни эльфийских жизней туда, где воля Сотворителя исцелит тела, а милость Забвения – исстрадавшиеся души. Мы исцеляемся и сражаемся не так, как люди. Если бы она хотела жить – нашла бы способ остаться. Израненная, обессилевшая, но она осталась бы. Ты видел Гленнера. Он не захотел уходить. Видел?

– Видел, – выдохнул Котов и примолк.

Синувирстивиэль вздохнула и вышла прочь, едва слышно шурша шитьем платья.

…Котяра, заметно прихрамывая, шел галереями дворца Оллантайра, дайна Тенистой Пущи.

Стражники в кожаной, коричневой и зеленой одежде, видимо, были предупреждены о том, что по дворцу свободно пойдет орк, орк, принятый на правах друга, – и перекликались, давая Азару дорогу, а затем распахнули перед ним двери большого тронного зала.

Котяра глянул искоса, пытаясь усмотреть, что выражают лица… но свет в лесном дворце был мягок, размывал очертания. Дима на всякий случай приосанился, напружинив бицепсы и дельты. И ступил кованым сапогом, из которого кокетливо торчали когти огромной лапы, на узорчатый пол, собранный из тысяч самоцветных камней, отшлифованных до блеска.

Здесь было десятка три эльфов в нарядной одежде и ярких плащах. Над залом парил трон. Он был занят, а прочие, в том числе и Тайтингиль, стояли вокруг инкрустации на полу, изображавшей, вне всякого сомнения, географическую карту. Котов тут же усмотрел Лантира и насупился.

– Здрасте, – выговорил орк, слегка щурясь от ослепившего его сияния правителя Тенистой Пущи, восседавшего наверху. В отличие от Виленора, проповедовавшего нарочитый демократизм, лесной дайн был усыпан драгоценностями. Высокая фигура в короне и стекающей до пола багровой мантии, поднявшаяся на троне, отчего-то вызвала в сложной душе рекламщика и авиатора странный резонанс. Котяра внутренне напружинился, пытаясь что-то вспомнить… что-то неоспоримо и существенно важное… но не смог.

Оллантайр тем временем спускался шаг за шагом – величественно и неспешно.

– Вот мой оруженосец, – спокойно выговорил Тайтингиль. – Вы все помните Потрошителя Азара… и, хотя внешность та же, путешествие через границы Эалы преобразило его внутренне. Мы держим совет, Котов.

– Я… н-не буду мешать. – Орк чуть попятился, пытаясь при этом удержать гордую осанку.

– Правда, не стоит, – как-то особенно ровно и холодно проговорил Оллантайр. – Это эльфийский совет. Поскольку ты оказался тут, я приветствую тебя… и позволяю задержаться в моем дворце на какое-то время. На разумное время. Тем более что дайна Ольва желала видеть тебя, как только ты встанешь на ноги, ор… Аз… Котов.

Чуткому Котяре почудился в тоне короля ничем не оправданный литр холодной воды со льдом, и он поежился.

– Тайтингиль, мне уйти?

– Он и впрямь мой оруженосец, – сухо сказал тот. – Делает и говорит все, как должно по его чину.

Откинутые назад златые волосы потоком окутывали металлопластик, кевлар и московскую чеканку. И, хотя сейчас Котов не мог поймать взгляд Тайтингиля, он был уверен – витязь не даст ему пропасть.

– Что же.

Оллантайр тем временем спустился целиком; и это был процесс! Хвост роскошной мантии тащился следом. Котяра смотрел во все глаза – метросексуал, черт его побери, лесная крутизна! Серебряно-белые, лунные волосы приглажены волосок к волоску, аметистовые глаза смотрят надменно, определенно сверху вниз, хотя в нынешнем своем воплощении Котик не был обделен ни ростом, ни силой. Тайтингиль, однако, стоял совершенно раскованно.

Оллантайр подошел. Медленно повернулся и глянул витязю в глаза. Безмолвный разговор двух высоченных эльфов проассоциировался у Котяры со словом «старослужащие». Несмотря на аромат духов и яркую внешность Олантайра.

Это были воины, и они говорили о войне.

– Это все же Азар, – сказал наконец Оллантайр вслух. – Ты уверен, что он изменился, Тайтингиль?

– Посмотри глубже, – разлепил губы витязь. – И узришь сам, владыка древней Пущи. А еще лучше – отправь его к дайне. Она увидит.

– Ладно.

Парчовый хвост снова неспешно потек обратно к трону.

Все эльфы, присутствующие в зале, ждали молча. Котов рваными заостренными ушами слышал, как летают высоко под сводами какие-то некрупные насекомые… и как тяжеловато дышит Гленнер у самоцветной карты.

– Даниил проводит тебя, – упало сверху.

Давешний ясноглазый приметный юноша с некоторым сожалением на лице отделился от группы воинов.

– Пойдем. – Он тронул орка за локоть.

Котяра очнулся и тут же замурлыкал что-то приветственное и благодарственное. Парень был приятный, пр-рия-тный, и орку в нем виделось не эльфийское – человеческое тепло.