Тенета тьмы

– Это возможно проверить, – мирно сказал витязь. – Возможно, Виленор. Я уверен, что дайна Аллиленен не станет возражать.

Лицо короля Нолдорина сделалось мягким, почти мечтательным. Но это длилось недолго. Сердце ударило два раза, три…

– После того как вернутся разведчики, мы закроем город, – сказал он. – Закроем наглухо, и ни одна смертельная напасть не коснется нас. Тысячелетиями Нолдорин стоял здесь… и останется стоять. Это один из последних оплотов эльфийского народа… и да будет так вечно.

Тайтингиль подался к нему.

– Вечно? Ты до сих пор думаешь, что в мире есть что-то вечное? Дай мне сотню своих воинов, Виленор… две сотни! Мы пойдем на разведку… я спрошу двергов. И если надо, сразу вступим в бой, выслав к тебе гонцов. Ты слышал, что говорил орк? В нашем языке нет слова, чтобы счесть потомство Цемры!

Виленор замер, его тонкое лицо заострилось. Котяра оторопело подумал, что сейчас видит все тысячи лет, грузом лежащие на плечах коронованного эльфа.

– Тайтингиль… – Губы дайна прорезала невеселая усмешка. – Прошли те времена, когда ты командовал десятитысячными армиями. Прошли безвозвратно. Оглянись вокруг… Сотня воинов! Две! Это люди, которые живут рядом с Нолдорином, плодятся весело и легко, как… – Он махнул рукой и отвернулся. – Дверги! Дверги давно хотят занять это место… А эльфы уходят, витязь! Пока ты слушаешь… орков. Две сотни… Я не могу оголить город перед лицом новой опасности. Мы укрепим стены, приготовимся к осаде. Эльфы не пойдут гибнуть… сотнями… снова выступая щитом для прочих народов. Больше не пойдут. Только Нолдорин, Тайтингиль. И ни одного бойца вне стен.

– Извините, – сказал уязвленный Котяра. – Но вы видели же, как пауки по стенам лазают? Р-раз! – Он показал рукой. – Что им ваше укр-репление? Послушайте, что вам специалист говорит, пр-рофессионал!

– Замолчи! – неожиданно резко воскликнул дайн. – Замолчи и сядь там… орк! То, что тебе не отказали в гостеприимстве, – не значит, что тебе позволено советовать дайну! Замолчи!

Орк сел и затих.

– Я пошлю гонцов в Тенистую Пущу… в иные оставшиеся города, – медленно выговорил Виленор. – Я пошлю гонцов… и стану готовить Нолдорин к осаде. Расставлю лучников, и мы подготовим смолу для тех, кто умеет лазать по стенам… Нас осталось немного, но в конце концов… мы опытные бойцы.

– А как же люди? Дверги? – спросил витязь. – Ты знаешь, там, в Москве, где я был, они живут вместе, и…

– В Москве. Откуда ты принес… откуда к нам пришла Тьма, Тайтингиль? – жестко ответил Виленор. – Я не правитель ни людям, ни двергам, помни это. Я предупрежу их. Пусть решают сами. Может, пауков тысячи. А может, три десятка.

– Р-расисты вы. Со стажем, – буркнул орк. Огляделся и начал мстительно хрустеть яблочком.

Тайтингиль резко вдохнул, словно собираясь ответить, поспорить… и медленно выдохнул, скрещивая руки на груди.

– Ты сказал, что желаешь послать гонцов? Я поеду от тебя с вестью к Оллантайру в Тенистую Пущу. К Оллантайру… и Ольве Льюэнь. Может быть, по дороге удастся понять, сколь именно велико войско детей Цемры. И еще… нужно найти Мастера Войны.

Глава 4 Темный властелин

…Альгваринпаэллир умирал.

В последний раз его крылья обнимали небо Эалы, в последний раз воздух наполнял его грудь. Жизнь покидала дракона вместе с кровью, рассыпающейся на мириады бесценных капелек-рубинов. Тускнеющие глаза уже не различали землю далеко внизу – зато ясно видели иные пределы. Впервые за много тысяч лет он почувствовал, что безжалостная память успокаивается, отпускает истерзанную душу. Покой, такой желанный и недостижимый… Близки Чертоги Забвения – место его грядущего вековечного упокоения, царский подарок Перворожденного витязя.

Как в юности, Багрянец Небес рывком набрал высоту, торопясь достичь заветного края мира. Его ослепила внезапная, счастливая мысль – а вдруг! Вдруг она тоже там и ждёт его всё это время, золотокрылая, звездноглазая Вайрин – дождется, узнает…

Он взмахнул слабеющими крыльями, стрелой вонзаясь в небо; левое, сломанное в битве на заре времен, привычно подвело. Оно беспомощно скользнуло по тугой воздушной волне раз, другой – и обессилевшее алое с золотом тело начало стремительно падать.

Камень к камню, ветер к ветру, огонь – к огню. Дымно-раскалённый след прорезал закатные облака над Морумскими пустошами.

* * *

…Мастер Войны умирал.

Его безупречное тело по-прежнему не чувствовало боли, и только пеленгатор, впаянный в запястье, заходился в истерике, пытаясь вызвать верную корабль на помощь.

Агонизирующие нейроны высвечивали обрывки воспоминаний. Мастер Войны получил пулю по своей воле. Он прыгнул, чтобы вытолкнуть бесполезное создание с линии огня. Спас того, кого следовало бы зарезать, чтобы зря не переводил кислород на борту. Кот-ту не хотел воевать с Цемрой, пытался дезертировать и чуть не плакал. Но тут впервые что-то изменилось в нем самом, Воплощенной Смерти. И когда та женщина с хищными глазами выстрелила, целясь в Кот-ту, – он прыгнул.