Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

Во время ее пребывания в Моделмоге отец Люцифера и Ричард Хоксблад затеяли небольшую войну на Сломанных Крыльях. От этих новостей Люцифер заметно занервничал. Она пыталась его успокоить, но очень скоро сама с головой окунулась в гущу событий и теперь с нетерпением ожидала обрывочных донесений из Железной Крепости и перепрыгивала с одной волны на другую, ловя выпуск новостей. В первый раз война между наемниками разворачивалась буквально у нее на глазах. Девушка была заинтригована: она видела сложные ходы, борьбу каких-то загадочных личностей. Люцифер же, напротив, вскоре потерял к боевым действиям всякий интерес и стал крайне неодобрительно относиться к ее новому увлечению.

Ее ждало разочарование — война закончилась слишком скоро.

Прошло еще несколько месяцев, и Люцифер объявил:

— Пора нам отправляться домой. Я получил шифрограмму от своего брата Бенджамена. Надвигается что-то скверное.

— В Крепость? — с волнением спросила она. Значит, теперь она еще на один шаг приблизится к Плейнфилду. И к наемникам, которые оказались такими интересными людьми. Отец Люцифера прилетал к ним на свадьбу. Какой странный завораживающий старик. Ему ведь две сотни лет! Он — живой осколок истории. А Кассий — этот еще старше, — а братья Люцифера… Таких не встретишь в Черном Мире или на Горе.

Эйфория медового месяца быстро прошла, и ей самой тоже не очень-то хотелось здесь задерживаться, хотя, конечно, жаль было оставлять учебу и Яноса Касафирека.

— Я не хочу улетать отсюда, — объяснял ей Люцифер. — Но приходится. Я понимаю, это жестоко — прерывать твои занятия, ты ведь подаешь большие надежды.

— Ничего страшного. Правда. Янос стал слишком властным. Боюсь, у меня скоро лопнет терпение. Нам обоим нужно чуть поостыть.

Люцифер посмотрел на нее как-то странно, но ничего не сказал.

После возвращения в Крепость его как подменили. Куда только девались прежнее веселье, молодой задор, поэтическое вдохновение? Он стал угрюмым, замкнутым и, стараясь подладиться под жизнь Легиона, все больше отдалялся от Поллианны. Легион, в свою очередь, старался привыкнуть к нему. Однако, как Люцифер ни старался, он так и не смог слиться с Легионом полностью.

Не созданный для войны, он мало чем мог помочь своим товарищам в это мрачное время. И Поллианна видела это не хуже других. Лишь сам Люцифер упорно этого не замечал, оказавшись кем-то вроде пескарика в стае акул, причем убеждавшим, что он тоже большой.

А все свои обиды он вымещал на Поллианне.

Понимание причин, по которым Люцифер мучает ее, не ослабляло боль. Ведь всякое понимание имеет свои пределы.

Одиночество, неуверенность в себе, тоска и дух противоречия толкнули ее в объятия другого мужчины. Потом еще одного, еще… С каждым разом все упрощалось. С каждым разом она падала в собственных глазах. Наконец дошла очередь и до Шторма-старшего. Вначале это был вызов, а потом он стал напоминать ей Фрога. С ним она испытывала моменты подлинного спокойствия. Он был мягким, рассудительным и внимательным к ней, хотя и каким-то отчужденным. Порой ей казалось, что в моменты их близости она сжимает в руках тело, спроецированное из другой плоскости, некое живое воплощение божества. Это качество еще отчетливее выявилось у подручных Шторма — старого, похожего на призрак Кассия и Дарксордов.

В конце концов появился Плейнфилд, носящий здесь имя Майкл Ди. Их встреча вызывала у нее трепет. Поллианна не сомневалась — либо ненависть ее прорвется наружу, либо Майкл ее вспомнит.

Он не вспомнил и не почувствовал ее ненависти. И тут все стало развиваться столь стремительно, что вскоре события совершенно вышли из-под контроля. Поллианна сама не заметила, как оказалась вместе с Плейнфилдом на корабле, держащем курс на Старую Землю, и в конечном счете попала к Ричарду Хоксбладу.

Теперь жизнь напоминала ей старинное черно-белое кино — она была такая же порывистая и ошеломляющая. И хотя сюжет развивался по сценарию Блейка, ее не покидало чувство, что все рушится.

Брак, который так много значил для нее, превратился в пустой звук. Она испытывала к себе отвращение. Порой, когда Поллианна лежала подле спящего Плейнфилда, ей являлся призрак Фрога и говорил, что ничего не стоит той цены, которую она платит.

Дальше стало еще хуже. Шторм заставил ее вернуться в Крепость. Поллианна убила бы Плейнфилда еще тогда, не будь она связана обязательствами перед Блейком, Корандо и родным городом.

Она страдала от особого рода одиночества, неведомого ей в Эджворде. Появилось такое чувство, будто она затесалась среди людей совершенно чуждых ей по расе. Мужчины помогали забыться на несколько минут, но, уходя, каждый любовник забирал у нее частицу самоуважения.

А потом Плейнфилда было уже не достать — он сбежал с телами двоих сыновей Шторма. Она едва не покончила с собой.

Лишь призрак Фрога образумил ее, назвав маленькой дурочкой.

Она вновь вспомнила о своем долге перед Эджвордом. Поллианна достаточно прожила среди солдат, чтобы почувствовать себя солдатом своего города. И это помогло ей выстоять.

Глава сороковая: 3052 год н. э