Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

Уже много лет спустя после того, как Диф открылся перед Майклом, он вывозил его в Метрополию и на Осирис, чтобы Дать, хотя и с опозданием, подобающее для сангарийца образование.

Обнаружив в характере Майкла некоторую ущербность, Диф слегка разочаровался в нем, но никогда этого не показывал. Ведь Майкл был его единственным ребенком.

Диф так и не женился. Его полное равнодушие к различного рода искусительницам породило необоснованные слухи об их отношениях с Рафу и вопросы о том, кем ему приходится Майкл.

Лишь Рафу подозревал правду, но Диф отказывался обсуждать эту тему даже со своим самым старым другом.

В сердце Норбона в’Дифа до сих пор пылала любовь к самке по имени Эмили Шторм.

Искусственно выведенной рабыне для развлечений.

Разоблачение этой страшной тайны могло в одночасье опрокинуть их империю. К физической близости с рабынями в обществе относились терпимо, добродушно подшучивая, но эмоциональное влечение считалось совершенно недопустимым ни при каких обстоятельствах. Тем более нетерпима была бы такая слабость со стороны Главы.

Он ни с кем не осмеливался поделиться своим чувством, потому что боялся, что оно, подобно франкенштейнову чудовищу, ослабит, а затем уничтожит его. Его собственная Семья от него отречется.

К тому моменту он добился преданности всех своих родственников. Стоило ему только приказать, и они пошли бы за ним хоть в преисподнюю. Но даже за новый Хулар ему не простили бы такой извращенной любви.

И все-таки он шел по самому краю. Он осмелился ввести Майкла в сангарийское общество. Он заключил альянс с Гаабами, женив своего сына на одной из их дочерей. Он избегал любых вопросов относительно матери Майкла, говоря, что она погибла на Префектласе.

Рафу, почуяв смутные подозрения со стороны Глав, распустил слухи о дружбе Дифа с сексонской девушкой. Он использовал подлинную историю, изменив только имя Эмили.

Шло время. Десятилетия уносились в прошлое. Порой Диф страдал от жесточайших, длительных депрессий — это случалось, когда он отвлекался от работы и понимал вдруг, что снова стал обычным администратором. А до выполнения обязательств перед отцом было еще куда как далеко. У него просто не оставалось времени на организацию заговоров против Штормов.

Совершенно внезапно ему подвернулась такая возможность в одном из миров, который люди называли Амон-Ра.

Майкл сообщил, что его брат, только что возглавивший Железный Легион, согласился помочь подпольному правительству людей изгнать оттуда сангарийцев-поработителей.

Сангарийские Семейства на Амон-Ра были маленькими и слабыми. Шансов в борьбе с Легионом у них не было.

Диф решил им помочь. Не обращая внимания на протесты Рафу, не подготовившись как следует, он бросил в бой свои рейдеры. В рейдерах сидели квазивоенные подразделения, созданные им на Осирисе.

Он потерял все — до последнего человека, до последнего корабля, до последнего орудия. Так он узнал горькую правду о своих офицерах. Сангарийцы, не имеющие Земли, Дома и Семьи, просто не были достаточно дисциплинированны, чтобы воевать по правилам людей.

Рафу прочел ему обширную лекцию о тех особенностях сангарийской культуры, которые не давали воевать со Штормами на равных.

— Ладно, — пробурчал наконец Диф. — Теперь я и сам вижу. И собираюсь поправить дело. Мы построим настоящий флот, создадим настоящую армию. А если наш народ для этого не годится, наберем животных. Одних только животных. — Они с самого начала использовали людей и улантидов, но никогда не доверяли им командных постов.

Амон-Ра уплыл у него из рук. Проходили годы и десятилетия. Угнетенный поражением Диф, ни в чем не позволяя себе отступлений от самодисциплины, не оставлял усилий, пока Норбоны не оправились от последствий катастрофы на Амон-Ра.

А когда он решил перевести дух и оглянулся вокруг, то обнаружил, что нажил себе кучу неприятностей. Майкл и его Дети… Они вели себя так, будто живут одни на свете и защищены от всех опасностей. Снова и снова кто-то из них ставил под угрозу его планы относительно Штормов или какое-нибудь выгодное дело в сфере человеческих интересов. Они были наказанием своей матери — этой флегматичной женщины из Первого Семейства, совершенно не питавшей интереса к сомнительным приключениям. Она снова и снова обращалась к Нему как к Главе Норбонов, умоляя вмешаться.

Но что он мог поделать? Он не решался слишком их одержать, потому что не хотел терять ценный плацдарм для проживания в мир людей.

При его финансовой поддержке они протянули щупальца в каждый уголок Конфедерации, и щупальца эти стали каналами, по которым распространялось влияние Норбонов. А когда Норбоны процветали, от этого выгадывали все сангарийцы.

После Амон-Ра Диф уже не пропускал ни одной межлюдской войны, особенно конфликтов Шторма и Хоксблада — в этом случае командиры придавали войне особенно ожесточенный характер.

— Рафу, думаю, это как раз то, что нам нужно. Мы станем потакать их собственным желаниям и втравим в такую войну, с которой живым не вернется никто…

— Они слишком умны, чтобы клюнуть на это, и не пойдут на поводу у чувств, когда речь идет о бизнесе.