Теневые блики

– В смысле? – Я замерла, разглядывая серебристый бархат карточки.

– Это мой адрес, – снисходительно пояснила женщина. – На случай, если вас кто-то обидит. – Она тонко улыбнулась, попрощалась и быстро захромала прочь.

Я проводила ее растерянным взглядом.

5 Магия, прощай

Не смотри на прошлое с тоской!

Было и ушло, нынче его нет.
Лучше поутру проснись и пой,
Жить сегодня – в этом весь секрет.

Девиз шолоховской гильдии трубадуров

Когда я оказалась дома, вся моя сонливость улетучилась, как окись балаган-травы. Вечный парадокс: нет ничего желаннее сна поутру, и ничего скучнее – ночью.

Следы вчерашней вечеринки придавали комнате неряшливый вид. Всюду были разбросаны разноцветные подушки, из шкафа вывалилась одежда (сама вывалилась, ага).

Я занялась уборкой. И заодно мысленно перебрала детали нашей встречи с бокки. Все-таки приятно, что мы так близко познакомились с одной из чудинок Шолоха…

Ведь бокки – таинственные существа.

В детстве я обожала сказки про них. Помню, книжки четко делились на две категории. В первой рассказывалось, что призрачные егеря, посланцы богов, сторожат наши сны в самые мрачные ночи – это был вариант для малышей. Им поди объясни иначе, почему дважды в месяц за окнами блуждают призраки, чьи плащи, будто щупальца, шевелятся у земли!

Другая категория – легенды для детей постарше. Эти истории были одобрены департаментом образования и рекомендовались к прочтению в дидактических целях. Там описывались смелые, но непослушные ребята, выходившие к бокки-с-фонарями и никогда больше не видевшие белого света, так как духи утаскивали их в царство теней. Напрашивается вывод: то ли мы с Дахху с Кадией не прошли в это царство по возрастному цензу, то ли сказки все-таки врут. А вот мальчик… Может, мы спасли его от подобной участи? И бокки-с-фонарями не угомонятся, пока не вернут себе намеченную жертву?

Луна уже пошла на убыль, и, значит, лесные духи не появятся в Шолохе еще пару недель. Но вдруг?..

Я подошла к окну и с опаской выглянула. Все честно: бокки не было. Сад тонул в прохладной темноте.

Наверное, со стороны мой коттедж казался светящимся рыбацким судном в безбрежном океане леса. Огни в остальных домах Мшистого квартала уже погасли – соседи спали, убаюканные свежестью весенней ночи. Лишь пел соловей.

Спальня мерцала в зеленоватом свете двух аквариумов с травой осомой. Мебель таяла в сумраке по углам. Кружась с веником по комнате, я чувствовала себя ундиной в полночном водопаде. Минуту спустя – феей, манящей путника в заколдованный круг. Или нет. Жрецом, который готовит пещеру к кровавому ритуалу… Для полноты картины оставалось только начать что-нибудь петь на придуманном языке.

На древнем не рекомендую! Однажды я умудрилась вызвать духа гор своим якобы безобидным детским лепетом – случайно поставила слова в таком порядке, что получилось заклинание. Ох, как папа бесился, когда Смотрящие выкатили ему штраф за нарушение порядка! Но и гордился: колдунья растет.

Впрочем, теперь подобная оплошность мне не грозит.

Я сердито отбросила веник, переоделась в пижаму и легла в кровать.

Повернулась так и эдак. Встала, открыла окно. Выключила ночник. Заплела волосы в косичку. Сон не шел. Включила ночник.

– Ух-ху… – кисло прокомментировал Марах. Филин был в курсе моих бессонниц. И, как ни странно, их не одобрял.

Мысли беспокойно вертелись вокруг работы в департаменте Ловчих.

В Иноземном ведомстве не знают, что у меня нет магии. Если бы знали – точно завели бы на эту тему разговор. А так все ходят с лицами шито-крыто, и – да, дело пахнет жареным. Рано или поздно они выяснят правду, и тогда мне не поздоровится.

Воспоминания неминуемо соскользнули в омут того проклятого июньского дня.

Я со стоном закрыла лицо руками. В глазах защипало – как всегда, когда речь идет об инциденте. Иногда мне кажется, что эта плаксивость – главная причина того, что мои родители согласились на переезд в далекую Тилирию.

Они не могли меня больше видеть. Я ведь раскисаю очень быстро. А у моих ближайших и дражайших сердца разрываются от такой картины. Особенно у папы.

Это в его лаборатории случился взрыв.

Надо сказать, что меня с детства завораживал подвал нашего дома. Мой отец – его зовут Инри – алхимик, за которого дерутся королевские дворы всего мира. Но пока я была ребенком, он брал контракты только в Шолохе.

На семейных встречах запрещалось обсуждать работу – мама считала, что так мы сохраним «нормальный климат» в доме. Как следствие, папины склянки манили нас с сестрой куда больше, чем могли бы.

Мы фантазировали, что он разрабатывает сложнейший эликсир, который даст человеку божественную силу и наконец-то сделает левитацию возможной. Когда отец уединялся в своей подвальной лаборатории, мы все норовили подглядеть. Но мама отлавливала нас на полпути и оттаскивала прочь, лупя мокрым полотенцем.

И вот годы спустя Дахху, Кадия и я получили дипломы и, как все нормальные выпускники, отправились кутить.