Теневые блики

– Это было два года назад, когда разразился бунт Ходящих. Около двухсот служащих полегли, пока пытались утихомирить Теневой департамент. И один из тех Ловчих тоже. А вторая закончила инвалидом – тоже уже не до звания стало. Оба сунулись в самое пекло, потому что надеялись добавить «решенных дел» в свои перечни. Это сейчас работу выдает администрация, а раньше можно было самому набирать, сколько влезет.

– Какие дела они надеялись обнаружить во время бунта? – удивилась я. – Ведь все Ходящие испокон веку были коренными шолоховцами. Это один из немногих точно известных фактов о них.

– Это да, – кивнула Андрис. – Но в процессе мятежа Ходящие громили все вокруг, пытаясь заставить Сайнора выйти из дворца и пересмотреть положения реформы. И каждая разгромленная лавочка иноземца, если ты как следует описал ущерб и передал документ в Ратушу, шла Ловчим в «плюс один». Там за день можно было дел двадцать набить. Вот только никто не ожидал, что сказки глаголят правду: любой отдельно взятый Ходящий и впрямь – зверь, которого фиг остановишь, если он зол. Хорошо все-таки, что теперь нет Теневого департамента в его прежнем воплощении, – подытожила она. – Это была дикость: по городу свободно расхаживают железнолицые, могут требовать у тебя любую информацию на свой вкус, а если сочтут тебя врагом – убьют на месте. Средневековье!

– Ну, сейчас они могут все то же самое, – я пожала плечами. – Только командует король.

– Зато их двенадцать, а не сотня с гаком. Все же посвободнее.

Мы повздыхали.

Я не помнила бунта Ходящих: два года назад мы с Кадией и Дахху еще жили отшельниками у нашего наставника.

Говорят, центр Шолоха превратился в кровавую баню на те пару дней, что пытались утихомирить восставших. Потом еще и пожар начался – настоящее горе в лесу, еле потушили… Самых активных мятежников покидали в тюрьмы и частично повесили, других пожизненно изгнали. Оставшуюся дюжину Ходящих реорганизовали. Насколько я знаю, вся эта реформа нужна была для того, чтобы Лесное королевство смогло заключить союз с Асерином и Иджикаяном. Более крупные и современные, чем мы, государства Лайонассы не хотели партнерствовать с державой, в которой имели место такие пережитки прошлого, как Ходящие.

Не поймите меня неправильно, Теневые департаменты есть во всех странах. Но, видимо, устроены они как-то иначе.

Андрис на плечо приземлилась черная птичка-крохотулька. Ее аж разрывало от громогласного чириканья.

– Красавица, красавица. – Ищейка пригладила перышки ташени, и та, насладившись лаской, с довольным свистом превратилась обратно в письмо.

Андрис прочитала вслух:

– «Дом Искристой Пляски. Жду». А для меня ни привета, вот зараза! – Она цокнула языком. – Знаешь, где этот «Дом» находится?

– Знаю. Спасибо за помощь, Андрис.

– Да на здоровье.

Помахав мне на прощанье, Ищейка достала новую головоломку. И новую грушу.

Удивительно, сколь миролюбивой выглядела эта девушка, учитывая, что большую часть рабочего дня Ищейки добывают улики и доказательства, обычно грязные («чистыми» делами и сами Ловчие заняться не прочь), подписывают тюремные листы и иногда бьют лица распоясавшимся чужестранцам.

* * *

«Дом Искристой Пляски» был, на самом деле, не домом, а кафе. Его держали сестры-феи, переехавшие к нам из далеких Зубастых Равнин.

Зубастые равнины – то еще местечко!

Там живет два народа: гномы (под землей) и феи (в колючих кустарниках). Ненавидя друг друга, и те, и другие беспрерывно придумывают пакости соседям. Те немногочисленные особи, которые понимают, что строить здоровую жизнь на базе козней нельзя, стремятся из Равнин сбежать. Как можно дальше. И как можно скорее.

Так две острозубые крылатые сестрички – Лейла и Лойла – оказались в Шолохе. Не мудрствуя лукаво, они взяли кредит и открыли сначала магазин всякой всячины, а потом кафе внутри оного.

Сегодня «Дом Искристой Пляски» привлекает клиентов огромными, нет, ОГРОМНЫМИ креслами, в которых так приятно свернуться калачиком. Мягкий бордовый бархат, подушки, расшитые золотыми нитками, живой огонь в керосинках – идеальное решение для уютных вечеров.

Я отодвинула занавеску из перышек и зашла в кафе. Защебетали попугаи в клетках – яркие, южные, в два раза больше фей-хозяек.

– Да не будет на твоем пути гномов, кроме как мертвых! – ритуально приветствовала меня Лейла. Прозрачные голубые крылышки с жужжаньем вибрировали за ее спиной. – Минчай?

– Минчай, – безропотно согласилась я.

– На миндальном? – Фея подлетела и синим коготком ткнула мне в переносицу.

– На каком еще?! – завопила я намеренно возмущенно.

Удовлетворенная, Лейла погрозила мне пальцем и со стрекотом умчалась в барную зону.

Минчай – пузырящийся напиток зеленого цвета – был визитной карточкой «Дома». Обжигающе горячий, он очень хорош по вечерам, поэтому в закатные часы к феям повадилась набегать половина Шолоха.

Это много. И теперь феи с порога отсеивают «неподходящих клиентов»: безжалостно разворачивают всех, кто пришел не за минчаем. Или просто не разбирается в молоке.