Теневые игры

Экселенц все вещал и вещал, воздевая вверх ложечку, укоризненно потряхивая указательным пальцем и делая большие серьезные глаза, способные устрашить даже самого отважного и сильного из членов нашей гильдии. Я рассеянно кивала и поддакивала, не особенно вслушиваясь в пространные рассуждения о профессиональной чести и личном достоинстве, долженствующем присутствовать у любой храны. Главе нашей гильдии только дай плюнуть в сторону теперешних нравов – он до вечера ругаться да разглагольствовать будет, на хорошем литературном языке изобличая пороки современного общества, распекая стоящую рядом храну и подчеркивая значимость благообразного поведения моих братьев и сестер.

Разумеется, экселенц понимал, что все это бесполезно. До него не могли не доходить слухи об одном хране, повздорившем с каким-то богатым горожанином и в качестве мести по досточкам разобравшем его дом, или о другом – арестованном за непочтительное отношение к королеве, но ухитрившемся бежать и сейчас скрывающемся на северных болотах около границы с эльфийскими землями. Или о третьем, который вышел в одиночку против десяти конников и заставил их всех своими волосами смахивать пыль с его сапог. Или о четвертом, вернее, четвертой – ухитрившейся иыскочить замуж за богатого купца, потом хладнокровно убившей его и бежавшей в Толкан со всеми деньгами своего покойного супруга. Экселенц даже не пытался их приструнить. Именно из таких сомнительных и скандальных историй и складывалась репутация нашей гильдии, поэтому на нас и смотрят как на совершенно бесстрашных, отчаянных, не боящихся ни богов, ни демонов наемников, готовых за деньги сунуться хоть во Мрак вековечный, хоть в мир надлунный.

Несомненно, экселенц был прекрасно осведомлен обо всех этих происшествиях и очень тонко чувствовал грань, за которой подобные историйки из просто скандальных и достойных всяческого внимания становились недопустимыми. Так, например, никто, кроме членов гильдии, так и не узнал о хране, который в приступе паранойи, от которой в той или иной степени страдаем мы все, прикончил своего нанимателя, а потом повесился ночью на толстой потолочной балке в "Сломанном мече".

Чуть удивленный кашель заставил меня торопливо вскинуть голову и вопросительно сощуриться. Экселенц, судя по всему, уже закончил со своими воспитательными и обличительными речами и теперь ожидал приличествующей случаю реакции единственной слушательницы.

– Да-да. Вы совершенно правы, экселенц, да будет так,- торопливо отозвалась я, на всякий случай еще раз кланяясь и дотрагиваясь рукой до груди. Вместо привычной вязки свитера пальцы ощутили мягкий ворс дорогого бархата, из которого был скроен лиф платья. А хорошо благороднорожденные живут, ничего не скажешь! Подобный наряд десятка на три золотых потянет, если не больше. А они вот так спокойно отдали его какой-то безродной наемнице, да еще и напутствовали, носи, мол, дорогуша, если испачкаешь или порвешь где – не волнуйся, другим одеянием обеспечим, еще лучше этого. Платье, кстати сказать, покупалось или шилось явно по заказу милорда Ирриона, ибо Торин, с его вкусом, вернее, полным отсутствием оного, вряд ли сумел бы оценить элегантную простоту и изящество цельнокроеного лифа и прямых, ниспадающих одна из-под другой юбок.

– Не слушала! – уличил глава гильдии. Я нристыженно кивнула.- Эх вы! Одно слово – храна. Вроде посмотришь – вояка, быка голыми руками победить может, пол-армии в одиночку разметать, а копнешь чуть поглубже – хуже ребенка оказывается.

– Наверное, это одно из главных качеств храны или храна – умение сберечь в глубине души маленький кусочек детства, который позволяет нам не бояться смерти – ведь это то, что случится с кем угодно, только не с нами,- а также безрассудно рисковать своей головой и без раздумий совать ее вслед за клиентом в самое пекло,- пожала я плечами, поняв, что ругаться и проклинать мою невоспитанность экселенц не собирается.

– Не надо меланхолии, девочка,- с готовностью ринулся в воспитательную беседу глава гильдии.- Работай себе спокойно, охраняй молодого Лорранского. В прошлый раз это у тебя отлично получилось. Я, правда, уже успел тебе заказ подыскать, но он подождет, тот клиент не столь богат и значителен, как милорды благороднорожденные. И ради богов, поменьше думай! Это у тебя тоже неплохо выходит, вот только пользы никакой не приносит, вред один. Смотри, как бы до пыточных застенков тебя твои философствования не довели.

Я покорно наклонила голову. Уж если глава гильдии считает, что от мыслей беда мне будет, то так, наверное, и есть на самом деле. И лучше бы мне и впрямь воздержаться от этого в высшей степени почтенного, но немного нерационального занятия. Чай, экселенц лучше знает, что для храны хорошо, а что плохо.