Теневые нити

Так же, по сравнению с первоначальным вариантом, я внес небольшую модификацию, позволяющую намного более быстрое наполнение медицинской чакрой, нежели раньше. То есть, теперь мне нет необходимости сидеть десятки минут для заполнения Ияку Фуин, достаточно секунд тридцать подержать руку с преобразованием как можно большего количества чакры через точки контакта.

Достигнув своего предела, фуин перестала распространяться по телу и светиться зеленым, после чего за пару моментов сползлась к солнечному сплетению и образовала круг закорючек вокруг иероглифа.

— Все готово, можешь одеваться, — кивнул я парню.

— Надеюсь, фуин не препятствует использованию всех тенкецу тела, — спросил Хьюга, недоверчиво поскребя чернила на коже.

— Никаких проблем — при нанесении я избегал блокирования всех точек выхода чакры из кейракукей, — успокоил его, — благодаря использованию чакры при рисовании, печать не боится воды и других жидкостей, фактически превратившись в татуировку до расхода всех имеющихся запасов. В случае повреждения кожи в месте нанесения, сохраняет частичную функциональность и постепенно восстанавливается до полной работоспособности вместе со стягиванием раны.

Привычно отбарабанив давно заученный текст — Хьюги спрашивают одно и то же, независимо от ветви — я проводил успевшего одеться в клановые одежды шиноби обратно в помещение лавки и протянул ему две бумажки с цифрами на них.

— Эту платим, а эту говорим, что заплатил, — проинструктировал шиноби.

Парень изучил цены, нашел взглядом ценник Ияку Фуин на демонстрационном стенде и лихо вздернул бровь, но ничего не сказал, лишь вытащив свиток и распечатав требуемую сумму. Приняв деньги, я убрал их в кассовый ящик.

— Спасибо, Нара-сан, — поклонился парень куда глубже, чем в начале и вышел из лавки.

Я же вернулся к начертанию Кенсей Фуин (парализующая печать), попутно размышляя. Еще только задумывая предоставить более выгодные условия для побочной ветви Хьюга, я не ожидал особого успеха в данном начинании и первые пару недель действительно пришлось разрисовывать исключительно обладателей бьякугана с чистым лбом, за которых платил клан. Но однажды ко мне зашел довольно пожилой шиноби и помимо покупки стандартного набора печатей, решил приобрести Ияку Фуин. Разговор с ним практически не отличался от произошедшего несколько минут назад, но через пару дней ко мне в вечернее время (мое обычное время работы в лавке) потянулись по одному бойцы побочной ветви клана. С тех пор прошло три месяца и я обслужил около четырех сотен Хьюга, лишь пятая часть из которых приходилась на главную ветвь, да и продажи обычных печатей обладателям бьякугана порядком выросли. И судя по словам Канаде, данный факт не стал достоянием широкой общественности. Глазастые умеют держать язык за зубами. Что радует.

* * *

— Привет, Анко-чан, — потрепал я по голове открывшую мне дверь девочку, — как дела у мамы?

— Ка-чан уже почти нормально ходит и даже вчера водила меня в парк гулять, — расплылась в довольной улыбке малявка.

— Рад за тебя, — улыбнулся в ответ.

— Анко? Кто там? — послышался голос из глубины дома.

— Рью-сенсей пришел! — нетерпеливо подпрыгивая на одном месте прокричала девочка, пока я разувался в прихожей.

— О Ками, я же не одета нормально! — послышалось восклицание на пределе слышимости и тут же еще одно: — Подождите немного, Нара-сама, я сейчас выйду!

— Прихорашиваться побежала, — тут же сдала маму малявка, довольно ухмыляясь еще не всеми выросшими молочными зубами.

Тихо рассмеявшись, я вручил ей маленький кулек леденцов, приобретенный специально для этой цели и прошел в гостиную.

— Ну рассказывай, как твои дела? — попросил, усевшись на диван рядом с Анко.

— Хорошо, я помогаю ка-чан с готовкой и уборкой, пару раз в неделю хожу в гости в приют, гуляю в парке, — деловито принялась перечислять на пальчиках кроха, на время отложив сласти в сторону, и неожиданно печально закончила, — а еще жду то-сан.

Погладив ее по голове, только и мог, что вздохнуть — как объяснить такому маленькому ребенку смерть близкого человека, я просто не знал. Но малявка смогла меня удивить.

— Но он ведь больше не придет? — внезапно спросила она, подняв на меня взгляд больших грустных глаз.

Я только и мог, что утвердительно кивнуть, в глубине души молясь, чтобы следующий вопрос не поднимал тему нового папы. Но Анко лишь шмыгнула носом, опустив голову и на пару минут уткнулась мне в бок, обняв своими короткими ручками. Вот только стоило послышаться шагам матери со второго этажа, она мигом вытерла слезы рукавом и принялась дальше лопать леденцы. Мне только и оставалось, что покачать головой.

— Простите за ожидание, сенсей, — склонилась в поклоне слегка запыхавшаяся Акико, войдя в гостиную.