Тени

— Вот только, шествовать через весь город в таком виде я не хочу. И десять раз повторять одно и то же не собираюсь. И вообще, я бы предпочла рвануть куда-нибудь на Гавайи и поваляться на пляже, а то что-то слишком бледная в последнее время. — Мужчины наблюдали за мной с усмешкой. — Ой, ладно. Что вы так смотрите? Понервничать нельзя, что ли?

— Лаари, успокойся. — Саша подошел ко мне и заключил в объятья, я тут же спрятала лицо у него на груди.

— Не хочу! — прохныкала я, нежась в его руках.

— Чего не хочешь?

— Ничего не хочу.

Меня погладили по голове и поцеловали в макушку. Он всегда так делал, когда пытался вернуть мне расположение духа.

— Хочу домой!

Дом, в моем представлении, это место, где нет никого, кроме меня и Саши. Ну, можно еще Колю захватить, а от всех остальных, чтоб даже духу не осталось.

— Надоело все. И хватит смеяться! — оборвала я хихиканье Гаэля у себя за спиной.

— Ты такая смешная, Лаари, когда нервничаешь, — выдал мальчишка.

— В следующий раз оставлю нос кривым, — пригрозила я, цепляясь за Сашу. — Что же теперь будет, а?

Еще утром, стоя возле престола, я пыталась найти ответ на этот вопрос, и не находила. Камень молчал, лишенный возможности ответить, и я почти завидовала Арел, которая все знала наперед. Пусть даже это знание не смогло спасти ее, но все же.

— Если Ардена прав, если никому не нужна Хранительница, если большинство все устраивает, как я смогу изменить положение?

— Лаари, ну что ты такое говоришь?

— Что-что, правду! — я возобновила хождение по кругу, оставив Сашу стоять посреди комнаты. — Вот ты, всю свою жизнь искал избранника. И что? Нашел? Все это ложь! От начала и до конца. Все происки спятившего на власти старика. Я даже не избранница сроду! Хранительница, — я горько рассмеялась. — Хранительница чего?!

— Так, все! Хватит! — Саша прекратил мои метания, и усадил на стул. — Ты нужна мне, Гаэлю, Нуванне. Думаю Раинель тоже присоединиться. — Саша указал на мужчину, притаившегося в углу. Тот все еще изводил себя чувством вины за вынужденное предательство, и никакие уговоры не могли избавить его от самобичевания. — И еще целая куча народа скажет также, когда узнает о тебе.

— Угу. А другая куча объявит на меня охоту. Проходили уже.

— Значит, будет отбиваться. — безапелляционно заявил Коля, и я не смогла сдержать улыбки.

— Значит, будем.

Глава 32

«И как только я на это согласилась?» — этот вопрос не давал мне покоя, раскаленной лавой терзая сознание. Одно дело предстать перед «суровыми» хомисидами, на которых, в случае чего, можно управу найти, другое — перед расфуфыренным сборищем аристократов, с кислыми минами на лицах и елейными улыбочками на губах. Еще тогда, ночью, когда мы с Сашей пробирались к цитадели, они показались мне искусственными от кончиков волос до неестественно длинных женских коготков, а вот почему так, объяснить не могла.

Наше появление в гостевой зале Венского дворца вызвало тот еще переполох. Писчий призванный вести учет вновь прибывших, практически со стула свалился, когда мы, в три захода, предстали перед его глазами. Если появление Саши в полном облачении, пусть и с Гаэлем под боком, он воспринял как должное, как-никак советник пожаловал, то на меня в компании Веснушки уже смотрел подозрительно, ну а Коля, с еще двумя хомисидами, добил его окончательно. Писчий, даже о своих обязанностях подзабыл, разглядывая наш разношерстный отряд. Оно и понятно, смотрелись мы довольно живописно, да и присутствие плащей, усиливало впечатление. Насколько я знала, те были не частыми гостями во дворце, разве что Аэрариус, для которого Венский совет был местом постоянной дислокации.

Я с легким сердцем отдала бразды правления Саше. Это была его вотчина, он знал все правила поведения, все нюансы общения с высокопоставленными чиновниками, в отличие от меня, так что решение было логичным и оправданным. Наблюдая за тем, как Саша разговаривает с писчим, слушая лаконичные фразы, слетающие с его языка, подмечая холодный блеск глаз, когда ему что-то не нравилось, я в который раз поражалась метаморфозе, превращающей любимого мной человека, местами чрезмерно эмоционального и страстного, в бездушного Верховного советника Хранителей, голос которого, рубил собеседника острым клинком властности.

Несмотря на предварительную договоренность о встрече, нас все-таки заставили ждать. Я нервничала и срывалась на хомисидах, бесшумно скользящих за мной по комнате. Все трое, словно клоны, копировали мои передвижения, шаг в шаг, жест в жест. Я, конечно, понимала, что сама привязала их неразрывными нитями клятвы, но все же, чрезмерная преданность уже стала меня напрягать. Коля посмеивался, над моими безуспешными попытками отослать их подальше, тем самым провоцируя еще большую нервозность.