Тени

На этот раз я смотрел на нее мгновение дольше, потом стал смотреть вперед. На полном ходу я прижал машину к самому краю мостовой. По какой-то причине я вспомнил, что Мариасси — венгерское имя и что Эмиль Тоссиг провел огромную работу расстрелов в Будапеште или пытался провести. Было бы дьявольское совпадение, если бы тут оказалась какая-нибудь связь. Но если она только была, я не знаю что бы было, но что-то мне было не по себе.

— Ты выбрала неурочное время, неподходящее, чтобы углубиться в свои загадочно-женские порывы, — сказал я рассерженно. — Секретная жизнь Оливии Мариасси! Замечательно!

— Мне не следовало бы ничего говорить. Я пыталась сохранить свою репутацию незапятнанной, для спасения своей совести. Что, вообще-то, к делу не имеет никакого отношения.

— Хорошо, — сказал я. — Вот ты говорила о Муни, если это не твой секрет, тогда чей? — Я снова посмотрел на нее. Она опустила голову и ничего не отвечала. Я сказал: — Послушай, доктор, если бы ты слышала так же часто, как я, это "дорогой-никогда-не-доверяй-мне"...

— И всегда из уст прекрасной женщины-агента, — голос Оливии был сух, — и обычно всегда в кровати. Какой бы чарующей стала жизнь.

— У тебя будет возможность судить об этом через минуту, — сказал я. — Я собираюсь предоставить такую возможность прямо на дороге. Если кто-то следит за нами и очевидно не собирается дать нам возможность взглянуть на него. Я думаю нам следует исчезнуть с шоссе на время. Дать возможность этому парню поволноваться, потеряв нас из виду, если конечно это парень и может быть он появится пока мы будем бежать углубляясь в лес. Он может даже последовать за нами, если это ему удастся.

Она взглянула на меня, провела языком по губам, — А если удастся?

— Если он последует за нами, у нас есть приказ схватить его.

— Прямо сейчас? Прямо здесь? Я помню ты говорил, что подождешь его, и заманишь на один из пляжей....

— Пляж мы оставим в резерве, — сказал я. — Этот сосновый лес выглядит ничуть не хуже. Я в лесу ощущаю себя гораздо лучше, если мне позволено высказать свое личное мнение.

Оливия слегка вздрогнула.

— Хорошо, — едва произнесла она. — Хорошо. А ты не думаешь, что я могу испугаться? Но будет все великолепно, если все это закончится, если ловушка сработает. А если кто-то появится. — Она заколебалась. — Ты скажешь что мне делать.

Я сказал.

Глава 14

Дорога, на которую я свернул, являла собой две колеи проложенных среди деревьев. Дорога вела в рощицу строевого леса, обещавшего адекватное прикрытие. Я отъехал с шоссе на достаточное расстояние, но не так далеко, чтобы не заметить "Рено", человеку с острым зрением, проезжавшему по шоссе.

Остановившись, я обнял Оливию. С большого расстояния это могло выглядеть, как страсть — ведь мы только что поженились и короткое объятие вполне допускалось — но французы, со всей их огромной сексуальной репутацией не могут долго этим увлекаться, если не включить тормоза и не перевести рукоятку скоростей на положенное место.

Это было не такое уж сложное дело. Я считаю, что все мы люди и мы провели какое-то время в одной кровати, всю предыдущую ночь. Она знала откуда доносится шум. Я слышал движение машин на шоссе, но я не могу претендовать, что вел аккуратный счет каждого проезжающего автомобиля. Мы оба уже были без дыхания, когда наступило время нам расцепиться.

— В один ближайший день, — сказал я выпуская ее, — в один ближайший день нам придется проделать это ради смеха, доктор. Акт второй приближается. Есть ли у вас с собой одеяло?

— Одеяло? — Она руками поправляла прическу. Она не смотрела на меня. Краска проступила на ее щеках, она выглядела как женщина, которую поцеловали, но совсем не по научному. — Нет, думаю, что одеяла нет. А зачем оно?

— Не разыгрывай невинность. То, что естественно следует между двумя новобрачными в таком уединенном месте. То, что очевидно не может быть сделано в автомашине такого размера и с мужчиной моего роста. Моей курточки думаю будет достаточно. Оставь свои волосы в покое.

Я взял курточку с заднего сиденья, вышел из машины, подошел к ней и обнял ее, для достоверности, если за нами наблюдали. Автомобиль промчался по шоссе со скоростью близкой к восьмидесяти, водитель, по видимому, кроме полисменов, ни на кого не обращал внимания. Я вел ее вдоль кустарника, обещающего нам интим. В кустарнике, у подножия высокой сосны, оказалось достаточно пространства. Я расстелил курточку, Оливия села, проверив, нет ли коряг и посмотрела на меня улыбаясь.

— Мне нет необходимости думать о моей внешности, не так ли?

Тон ее был холоден и суров и мне захотелось узнать, о чем таком она на самом деле думала. "Это не моя идея, — говорила она. У тебя не будет возможности жаловаться, что я обманула или разочаровала тебя". Это было самое четкое предупреждение, на которое я мог рассчитывать.