Тени Амбера

Когда я вернулся на пляж, последние лучи заката пропали на западе, а над головой зажглись первые звезды. Через час должна была взойти луна.

Я шел по пляжу, ища коня Коннера; под ногами у меня хрустел песок, из травы доносилось гудение насекомых. Каждые несколько секунд я громко свистел и звал "Хайро!", но мерин не появлялся. Судя по всему, он в одиночку отправился в замок... или проскакал десяток миль по пляжу в другом направлении. В темноте следов я не видел.

Незачем было тратить время на его поиски. Покачав головой, я повернул в сторону дома. Учитывая, как медленно шел Коннер, даже в темноте я должен был быстро нагнать его.

А затем зазвучала песня королевы Мойнс. Со дна морского вновь поднялась живая, смутно знакомая мелодия, ноты которой дергали за какие-то важные ниточки внутри меня.

Внезапно я ощутил, что должен увидеться с ней...

Должен дослушать песню!

Замерев, я обвел взглядом мерцающее море. В сотне ярдов появились темные фигуры, скользившие по волнам с легкостью дельфинов. Некоторые звали меня, смеясь, звонкими, словно колокольчики, голосами. Они помнили прошлую ночь... Они хотели, чтобы я снова к ним присоединился!

— Оберон... — позвал знакомый голос. Похоже, это была Браис. — Оберон...

Я забежал в воду по колено. Одна из фигур подплыла ко мне мощными взмахами, затем встала на мелководье. Ее кожа блестела, мокрая и скользкая, длинные зеленовато-черные волосы облепили голову. Освещенные снизу сиянием воды, ее глаза казалась неестественно большими и темными.

— Браис! — произнес я. Я погрузился до пояса, бросившись ей навстречу. Долгое время мы страстно целовались, ее холодные и влажные руки обвивали мою шею, горячий язык сплетался с моим. Ее пальцы двинулись ниже, и она начала отстегивать мою портупею. Браис хотела, чтобы сегодня я снова поплыл с ними. Так и знал.

Нежно, но твердо я вернул ее руки себе на грудь.

— Не в этот раз, — произнес я. Мне не хотелось оставлять ее, но что еще я мог сделать? Мне надо было догнать Коннера, а потом разобраться с Изадорой и еще двумя узниками.

Она склонила голову набок и озадаченно заглянула мне в глаза. Я знал, что не такого ответа она ждала. И все же, я не мог сказать то, что она хотела услышать — не сегодня, не после того, что произошло.

— Ты слышишь песню? — спросила она. — Королева Мойнс поет ее для тебя. Она только твоя.

— Знаю, — и какой же прекрасной была эта песня, поднимавшаяся и опадавшая вместе с волнами, нежно трогавшая мое сердце и голову. Сопротивляться было тяжело. Больше всего мне хотелось присоединиться к Браис в воде.

Но я не мог. Долг всегда важней удовольствия. Таким было первое правило солдата.

— Ты должен пойти! — настаивала она. — Так сказала королева Мойнс! Ты снова встретишься с ней сегодня!

Руки девушки опять легли на мой ремень. Музыка стала громче. Эта песня приказывала мне, призывала меня к королеве Мойнс и ее двору.

Но я снова покачал головой. Это было просто невозможно. Не сегодня.

— Прости, — ответил я.

— Оберон... — прошептала она.

— В другой раз! — я поцеловал ее в лоб. — Королеве Мойнс придется подождать. У меня много дел. Я вернусь к тебе, обещаю. Жди меня!

— Но... — озадаченно произнесла она. — Как...

— Пока!

Развернувшись, я поплелся по темнеющей тропинке за братом. Нам еще много предстояло пройти... и доставить пленников в подземелье.

В полусотне шагов от моря песня королевы Мойнс резко стихла.

Коннер двигался медленно, так что вскоре я нагнал его на дороге. Он упорно отказывался садиться на Аполло.

— Ты лишь тормозишь нас! — запротестовал я.

— Тогда я пойду быстрее, — прорычал он в ответ.

И вскоре он с этим справился.

Было не так уж поздно, когда мы вернулись в замок Амбера. Масляные лампы, висевшие на воротах и во дворе, давали много света.

Помощники конюха бросились навстречу, когда услышали стук копыт по брусчатке. Они быстро подбежали, увидев Коннера (покрытого кровью с головы до ног, со все еще кровоточившей раной на голове), Изадору (связанную и с кляпом во рту, слабо дергавшуюся в попытках освободиться, лежа поперек моего коня) и меня (усталого, грязного и заляпанного кровью почти так же, как Коннер). Ну и зрелище это было.

Я громко потребовал капитана стражи. Полминуты спустя босой капитан Юн выбежал из караульной с портупеей в руке и развивавшейся за спиной сорочкой. Наверное, он крепко спал.

— Ваше Величество! — он отдал честь, выражение его лица стало еще тревожнее, когда он заметил всю эту кровь. — Что случилось?

— Простите, что разбудил Вас, капитан, — я весело усмехнулся. — На нас напали на пляже. Мы оставили там двух выживших — они сильно ранены, так что уйти никуда не смогут. Отправьте патруль забрать их. Я хочу, чтобы их заперли в подземелье, пока у нас не найдется время на нормальный допрос.

— Да, сир! — он снова отдал честь и вернулся в караульную, вероятно, чтобы продолжить одеваться. Он был хорошим человеком; я мог рассчитывать, что он разберется со всем быстро и эффективно.

Остались только Коннер и Изадора.

— Эй, ты! — я указал на ближайшего помощника конюха. Сглотнув, он вышел вперед и поклонился.

— Да, с-сир?