Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы

Медиаторы по всем точкам проделали то же. Почувствовала, что сеть уже почти готова. С дальнего острова ниточка тянулась, дрожала, а значит, не подвели «крылья».

Как сотворенный артефакт, разделенный на части, так и они — части одной силы, листья одного дерева, разбросанные врозь.

Слиться с измененным аномалиями пространством, позволить коснуться себя, тем самым коснувшись артефакта. Обоюдоострое оружие.

Аги уже пробовала. Но в этот раз дороги назад не будет. Ни у нее, ни у остальных медиаторов.

И смотреть — как, что и кто кого. Принцессы дракона — или дракон принцесс.

Рыцари выставили щиты... Хватит ли их, чтобы защитить? Выдержат ли силу взмаха крыла ящера?

Аги позволила дару соединиться с измененной силой аномалии. И подтолкнула. Им и нужно-то слегка лишь переменить направление. Договориться — может быть, попросить... И не дать себя сожрать. Ибо тварь голодная, и жертв, к каким она привыкла, давно не приносили. Слишком давно.

Стелется сила, лаская ноги, приглашая подступить ближе... Еще ближе к воронке.

Сила к силе. И какая из них преумножится, какая убудет — лишь вопрос удачи.

Удачи ли? Или Умения?

Жизни и смерти. Для них.

Аги сконцентрировала свой дар в форму волны и отгоняла ее к морю. Подталкивая и направляя ту, другую волну. Пальцы сводило от напряжения, ощущение, что ладонями в нечто упругое упираешься, в ледяной занавес, тончайший, с острыми, режущими краями.

Ледяной дракон (Аги предпочла называть и видеть ту силу такой) отозвался охотно. Ему тоже интересно, что предложат. Может, что вкусное?

Он заглянет в каждую одаренную и в каждого, кто стоит за их плечами. Посмотрит, приглядится.

Что у этой за душой? А в самой ней, в душЕ?

...у той, что люди прозвали Нежной, ему понравились ее картины... не те, которые с отпечатком дара темного, а светлые, наполненные счастьем и миром без забот. Нежности, что дарят руки матери. Наполненные самой сутью, отражающие суть одаренной. Что намного вкуснее ее дара...

...у того, который звался Медведем и суть которого созвучна этому имени, приглянулся азарт, стремление к победе — истинный соперник всегда и во всём...

...рыцарь черный приглянулся воспоминаниями о жарких песках колоний, о красных скалах, сыпучих под ногами, об оранжевом солнце, что пекло так, что кожа сползала слоями... о сражениях и пролитой крови, горячей, дикой, что сам зверь. И ветер тех пустынь сладок на вкус. Полетит туда...

Пусть выставлял рыцарь намеренно именно эти картинки, подсовывал, надеясь обхитрить, дракон и сам бы их выбрал. Людишки... Думают, что умнее, всегда...

...украшал себя зверь чужими сокровищами и кошмарами, и все ему интересно было.

Перебирал их прошлое, на себя примерял, к лицу ли... Настоящее, мечты и цели, страхи и радости что бусины в ожерелье. Игрался и позволял себя чуть теснить. Чуть-чуть... Как подвинется, так и обратно передвинется.

Своего все равно не упустит.

Кто там еще?..

...девушка-мечта... смешная... сама мечтает о любви, красочно так, захватывающе, обжигающе страстно. Воин смуглокожий у нее из головы не идет, гордый, жалеть такого нельзя... Сны душные, дурманящие... Спрятала глубоко и сама боится заглядывать.... Зверю понравилось. Он дыхнул ледяным пламенем, встряхнулся — так ему хорошо стало. Сам дракон мечтать не умел.

И немного силы... От этой и от той вот, в самом центре... Вкусная-а!.. Чистый родник, холодный, родственный ему. Забрать побольше?

В реальности Аги покачнулась и упала бы, если Иан не подхватил в последний миг.

Потолок пошел глубокой трещиной, и мебель валилась, благо в комнате ее немного стояло.

...Заберет по частичке от каждого. Ни от чего не откажется. Тварь жадная.

— Надо уходить, здание скоро рухнет! — заглушая грохот, крикнул один из охранников.

Иан кивнул, хотя вряд ли это движение заметили.

Подхватил Аги на руки: она так и не пришла в себя. Да и сам Иан лишь наполовину присутствовал в реальности. Перед глазами плыло, и не понять, то ли пол от землетрясения в лицо ударить норовит, то ли собственная голова кругом идет.

Дракон, значит... Ледяной.

— Шкатулку! — приказал Иан, надеясь, что его расслышат и успеют забрать вещицу до того, как потолок обвалится.

С Аги на руках выскочил в коридор. Действовал на инстинктах — выбраться из здания на открытое пространство. На относительно устойчивое.

Один из троих сопровождающих в последнем рывке, перед тем как выбежать за остальными, вырвал из окоченевших пальцев старухи деревянную коробочку.

Больница разваливалась, фундамент центральной ее части вытолкнуло из земли, а крыло, из которого выбежали, провалилось.

Здания вокруг, получив толчок, шатались, и те, что хилее, сыпались, что детские постройки из деревянных кубиков, по пути разрушая соседние. Не подготовлена имперская архитектура к подобным испытаниям, за всю историю не случалось такого никогда.

Слышались отдаленные крики людей, но никого вокруг видно не было. От пыли заложило нос и глаза, горло драло.

Одного сильного толчка хватило, чтобы запустить цепную реакцию. Земля уже не тряслась, однако строения продолжали рушиться.