Тени Архонта (СИ)

— Я знаю. — Альфстанна снова от неуверенности принялась щипать нижнюю губу, согласно кивая. Потом постаралась взять себя в руки, отступив от мужчин, оглядываясь по сторонам. Они видели, как девушка давит в себе колебания. Крепче и вовсе не по-женски стиснув кулаки, она чуть взмахнула одним в смирительном жесте и обернулась к мужчинам.

— Мы должны заключить помолвку.

— Все трое? — Айонас усмехнулся прежде, чем остановил себя.

Лицо Альфстанны горело румянцем, глаза — пылали яростью, но она не сбивалась.

— Мы должны заключить помолвку с одним из вас. Просто помолвку, не больше, мне она так же не нужна, как никому из вас. На случай, если дворян удастся убедить просто так, её даже не потребуется обнародовать, но, если в ваш праведный гнев за судьбу королевского секвента никто не поверит, у вас будет, что предъявить — вы явились за невестой одного из августов. За такой свадьбой стояли бы всем понятные соображения и причины объединения кланов. Даже самых расчетливых это бы убедило. Разве что они претендовали бы потом на нашу благодарность, но это как-то можно устроить.

Диенар вытянулся в лице с непонятным выражением: то ли не ожидал, что она додумается до такого, то ли сам не додумался, то ли просто не ждал, что девчонка осмелится предложить это вслух. Ллейд застыл, обескураженный. Альфстанна все еще сжимала кулаки, но, поскольку молчание мужчин вынуждало её продолжать, не отступала:

— Я думала о жрецах церкви Митриас, но, думаю, лучше обратиться в Цитадель Тайн вашего надела, лорд Диенар. По закону, совместный обряд коммандера Стражей Вечного и лорда-магистра чародеев равен слову епископа в матримониальных делах. В церкви всех не купишь, а Цитадель — под вашим крылом, вы могли бы использовать влияние для этого дела. Мне, я повторяю, все равно, кто из вас это будет: единственное, думаю, вы оба понимаете, милорды, что речь может идти только о холостом и действующем августе или его соправителе. Кроме вас в Даэрдине на эту роль сейчас и нет никого.

Ллейд выступил первым, шагнув на девушку и заставляя её на этот раз сделать шаг назад:

— И ты можешь обещать, что, если мы достигнем успеха…

Альфстанна титаническим усилием воли заставляла себя говорить вменяемые вещи, заглушая стыд. Она перебила Таламрина:

— Кто бы ни оказался в итоге на троне, он, в конечном счете, просто не допустит такого брака. Так что никому из нас нечего опасаться. Помолвка распадется, как только Молдвинны вылетят из столицы.

— Не допустит брака? — тупо переспросил Ллейд. Альфстанна тряхнула головой:

— Само собой! Он же приведет к тому, что из пяти кланов в королевском секвенте останется четыре, и один из них будет слишком жирным! Корона этого не потерпит, особенно…

— Потерпит! — вдруг зажегся Ллейд, словно внутри него какой чародей зажег светильные телемантские огни. — Потерпит! Вот, погоди! — Он бросился к столу, начал шарить.

— Ллейд, ты уверен? — с сомнением протянул Айонас, но Таламрин уже держал в руках найденную бумагу и протягивал девушке. Влюбленный дурак, вдруг понял Диенар. Её предложение о помолвке для него — как гарантия исполнения самых потаенных и смелых надежд, и то, как дрожала бумага в руках Таламрина это подтверждало.

— Прочти. — Сглотнул, когда она взяла.

Альфстанна, удивленная взволнованностью молодого мужчины, приняла складыш осторожно. Раскрыла, бегло пробежала взглядом. Вскинула глаза на Таламрина — взвинчен! Перевела на Диенара — у этого наоборот, по физиономии ничего не прочесть.

— Всерьез? — только и смогла сказать.

— Гонец от Гессима прибыл сегодня вечером. Он виделся с Дан… Теганой.

— Твоей сестрой?

— Да. И он говорит, что Диармайд Саэнгрин жив. Путешествует с Данан. В смысле, Теганой, — Ллейд поправил себя снова. — Если он станет королем, он поддержит любую просьбу тех, кто поддержал его собственные притязания…

Альфстанна замотала головой:

— О благодарности принца Диармайда пока рано говорить. Надо делать то, что мы пока можем. Времени у нас немного. Ваше слово, милорды? — она заставила себя распрямиться, так что на узких плечах широко качнулся плащ, и посмотреть им в глаза.

Ллейд облизнулся, не зная, что ответить. Айонас не сводил с Альфстанны взор: она симпатичнее не потому, что у неё горят глаза — огонь пылает в душе, и чем важнее в женских словах звучит успех предприятия, тем сильней. Успех — а не близость с Таламрином, осознал Диенар и выдохнул:

— …и умна.

Стабальт чуть мотнула головой:

— Что?

— Ты все замечательно продумала, августа. — Ему захотелось дать ей знать, что он услышал её. Что теперь он готов и в другой раз выслушать её. — Мы решим с Ллейдом. В Цитадели Тайн тебя примут с любым из нас, я позабочусь.

Все краски, вся кровь, какая была, ударила в лицо девушки разом. Она еще никогда не предлагала себя таким образом — как сучку на случку! — и молилась в душе, что больше никогда и не придется. И если Диармайд Саэнгрин в самом деле жив, если с их помощью он сядет на трон, восстановив порядок в стране, она всерьез ему живописует, какого унижения ей стоило его воцарение.