Тени Архонта

Айонас задрожал, ощущая, как вскипает желание вцепиться девчонке в плечи и, наступая, прижать к стене. Спросить, не спрашивая, потребовать всех ответов взглядом — и как-то еще. Лошадиное ржание бы скрыло, если бы он был неистов с ней сейчас. А он был бы — по крайней мере, то, что мужчина никак не мог сглотнуть пересохшим горлом убеждало в этом. Напрягшись, Айонас все-таки промочил горло слюной, но от напряжения шея его взбугрилась мышцами, вены взбухли, натянулись торчащие жилы. И кулаки — кулаки сжались до белизны фаланг, чтобы он смог удержать себя от любого опрометчивого шага или объятия.

Альфстанна смотрела на августа прямо, сколько могла. В венах заледенело. Надо кликнуть Толгримма. Изо всех сил. И надо не отводить взгляда, надо стоять, не двигаясь, не отступая, даже если вдруг захотелось сбежать до самого родового чертога. Потому что, если он, Диенар, увидит, что она испугалась, он сорвется наверняка. Обязательно сорвется. Потому что это азарт охотника — она знает доподлинно, по шкурам тех, кого загоняла. Потому что она хочет, чтобы он сорвался.

У Стабальт пересохло во рту — не совсем так, как у Айонаса, по другой причине. По другой ведь? Она путалась в том, как одна крохотная волна понимания с этим дальновидным и умным мужчиной вдруг перевернула момент их вынужденного бивака с ног на голову, превратив занудный обмен соображениями в опасное нетерпение.

Благо, Диенар сам спас положение. Честь ему и хвала.

Август отвернулся от девчонки одним движением и спросил осипшим голосом:

— Почему ты прежде ответила мне так, будто я не мог позвать тебя ни за чем иным, кроме дел?

Или все-таки не спас? — с нервной усмешкой подумала девушка. Альфстанна глубоко вздохнула: когда Диенар не смотрел ей в глаза, думать было легче.

— Если бы вам, — начала она, и голос все-таки дрожал! — было нужно что-то подобное, лорд, вы зашли бы ко мне в комнату. Вечером или днем, якобы чтобы помочь с бадьей.

Зашел бы, — признал Айонас, чуть опустив голову и пряча улыбку от самого себя.

— Не пустила бы — вломились.

— Вломился бы, — не стал отрицать Диенар, вскидывая вверх голову и резко втягивая воздух: слишком живописно фантазия нарисовала, как именно он бы вломился и чем бы все закончилось.

— Но здесь, в отличие от комнаты, нас не найдет твой благородный защитник.

— Здесь у меня есть еще один. — Если б её спросили потом, как она нашлась с ответом после его слов и интонаций, Альфстанна бы ни за что не сказала.

— О! — Айонас ввязывался в словесную игру со все возрастающим интересом, ощущая, как вот-вот тело дернется вслед за словами. — И этот защитник забил бы меня копытами? — бездумно спросил он, глядя на Ларда чуть впереди. Первыми, наверное, потянутся руки, прикинул Диенар, ощущая зуд в ладонях. Как обычно. Стоит только повернуться.

— Копыта? Вы похожи ни на козла, ни барана, — ответила Стабальт. Шутка грубая, но уже не до разборчивости.

— Барана? — тупо переспросил Диенар, оборачиваясь, но все еще волевым усилием удерживая себя на месте. — Разве твой конь не пример, что и у жеребца есть копыта? — Он даже не думал, насколько по-дурацки звучит то, что он сказал, как и не понимал, что в собственные защитники Альфстанна причислила его самого. Оглянувшись через плечо, Диенар поймал её взгляд. Небесно-голубые глаза светились в полутьме хрусталем, как у кошки.

— Мы, кажется, уже выяснили, что вы позвали меня сюда не для того, чтобы обсуждать лошадей.

— Нет, не за этим, — незамедлительно ответил Айонас, делая шаг навстречу.

Альфстанна вздрогнула — от облегчения, почувствовав присутствие еще одного человека до того, как услышала его голос. Вот этот действительно, взаправду, самым разнастоящим образом её спас!

— Миледи!

— Толгримм!!! — Альфстанна могла поклясться: в жизни она не была ему так рада.

— Чтоб тебя… — Айонас шагнул на мужчину, который посчитал, что его госпожа отсутствует, пропадая в уединенной компании союзника, слишком долго. И тут же остановился: он мог приказывать Толгримму в отсутствии Альфстанны или при преждевременном указании от неё, пользуясь превосходством статуса, но, когда рядом Стабальт — только она и может распоряжаться своими людьми.

— Хорошо, что ты здесь, — заговорила девушка, и Айонас безошибочно прочел, что она пытается не тараторить. Интересно, кто-нибудь из них — Ллейда, Толгримма, остальных лопоухих баранов, которые её охраняют, могут с такой легкостью ловить ход её мыслей, как он? Ведь вчера, в шатре, Ллейд терялся через слово в отличие от него. Любопытно, на собрании в столице он и подумать не мог, что с ней будет не так уж и пресно.

— У меня вопрос, — говорила Стабальт, и Диенар глотал протесты: да нет у тебя никаких вопросов, трусиха! Дай мне отпор, как должна мочь ты сама! Я же жду…