Тени Атлантиды

Он повернул коня и поехал шагом вокруг лагеря, за ним потянулись Черные Драконы. Из темноты доносились приглушенный говор, топот копыт и лошадиное ржание. Лагерь быстро затихал. О ночном происшествии напоминали только запах гари да торчавшие из воды обугленные мачты затопленных галер.

До рассвета оставалось совсем немного.

* * *

— Этот человек — предатель. Он привел валузийцев в Тшепи по подземному ходу. Его настоящее имя — Усирзес. Я уже рассказывал о нем, господин верховный жрец.

Сатхамус внимательно слушал Нутхеса, наблюдая за игрой язычка пламени на кончике фитиля. Во взгляде верховного жреца сквозило легкое недоверие.

— Ты не ошибся? — спросил Сатхамус.

— Нет. Унижения, которые я претерпел от него, забыть нельзя.

Сатхамус вздохнул:

— Та-Нут — сводный брат владыки. Двадцать лет назад он отрекся от бога без имени и все эти годы честно служил львиноголовой богине Нут. Твое обвинение очень серьезно. Ты настаиваешь на своих словах?

— Да.

Верховный жрец посмотрел в глаза Нутхеса. Сомнений не оставалось: тот говорил правду.

— Страшно подумать, чего может наделать этот человек. Значит, ты видел, как он поднимался в покои Сенахта?

— Да.

— Надо полагать, он принес какое-то важное известие, — пробормотал Сатхамус. — Интересно, кто помог ему попасть во дворец?

Верховный жрец поднялся, оправил помявшийся плащ и хлопнул в ладони. На зов мгновенно явился раб. Сатхамус указал ему на светильник:

— Пойдем. Мы должны успеть раньше.

Сатхамус и Нутхес вышли из покоев. Раб закрыл двери и застыл в ожидании. Сатхамус взял у него лампу и приказал ждать здесь.

— Пойдем, Нутхес. Как ты думаешь, зачем он сюда пришел?

— Наверное, он прибыл от варвара с какими-то предложениями для владыки, — сказал Нутхес.

Сатхамус кивнул.

— Если ты не ошибся. Если в темноте не спутал его с кем-то другим… Словом, если все так, ты даже представить не можешь, насколько это серьезно, — разволновался верховный жрец.

Они подошли к уже знакомой лестнице, однако миновали ее и направились в южное крыло дворца.

Подойдя к четвертой от площадки нише, Сатхамус толкнул неприметную дверь и отступил в сторону, пропуская Нутхеса вперед. За дверью начинался узкий, как крысиная нора, коридор, стены которого были сложены из грубых каменных блоков и не имели никаких украшений. Пройдя до конца, они попали в небольшую комнату.

Здесь у стены стояла источенная термитами подставка, а за ней сидел маленький человечек с безобразно большой головой, наготу которого прикрывала лишь набедренная повязка, и что-то торопливо записывал на лист пергамента.

Рядом стояла плошка с маслом, в котором плавал горящий фитиль.

Черные лоскутки копоти медленно поднимались к потолку. В комнате звучали приглушенные голоса.

Услышав, что кто-то пришел, карлик беспокойно поднял голову, но, узнав вошедших, вернулся к работе.

— Аль, к правителю приходил гость по имени Та-Нут? — спросил его Сатхамус.

— Нет, господин.

Нутхес не сразу понял, чьи приглушенные голоса звучат здесь.

Потом, прислушавшись, он сообразил, что звук идет с потолка, а подойдя ближе и задрав голову, увидел и все понял: в стене не хватает одного каменного блока.

Верховный жрец бегло просмотрел покрытые письменами листы папируса, затем подошел к стене и, сев на корточки под отверстием, приготовился слушать.

Ждать пришлось, недолго. Они услышали, как наверху голос отчетливо произнес: «Мой господин, к тебе пришел Та-Нут».

Немного послушав, Сатхамус сказал:

— Клянусь, Великим Змеем, похоже, Нутхес, ты не ошибся…

* * *

Все складывалось для Усирзеса удачно. Гвардеец что-то сказал писцу, тот кивнул, быстро скрылся за дверью и через несколько ударов сердца вернулся:

— Господин Та-Нут, владыка ждет тебя.

Усирзес, провожаемый завистливыми взглядами посетителей, прошел в комнату. Едва за жрецом закрылась дверь, Сенахт встал из-за стола, подошел к Усирзесу и обнял его:

— Брат, мне так не хватало твоих мудрых советов.

— Сенахт, я пришел к тебе, как только смог освободиться, — ответил гость и добавил шепотом: — Здесь можно говорить откровенно?

— Да. Мои люди простучали стены и ничего не обнаружили.

— Я пришел к тебе из стана врага. Если небесам будет угодно, мы сможем обрести союзника и друга. Но прежде чем продолжить, я хочу показать тебе реликвию, найденную в подвалах храма Сатха: папирус, возвещающий возрождение Истинного бога.

— Возрождение Истинного бога… — Сенахт с благоговением осторожно, кончиками пальцев коснулся папируса. — Это из храма Великого Змея в Тшепи?

— Да, брат, — кивнул Усирзес.

— Храм Сатха стоит на крови Усира. Вот истина, о которой забыл мой народ, — задумчиво произнес повелитель Кхешии.

— Сенахт…

— Да, Усирзес, говори.

— В храме я видел, как Кулл разбил молотом каменную плиту, за которой был скрыт ларец, и понял: бог Усир вернется, когда валузийский король разрушит капища братоубийцы. Вспомни пророчество, брат. И тогда небо явило мне знамение.

Жрец замолчал. Молчал и владыка. Затем он положил свиток в сундучок и закрыл крышку.

— Прежде чем прийти ко мне, ты говорил с варваром? — спросил Сенахт.

— Да. Сейчас моими устами с тобой будет говорить он.