Тени Атлантиды

Как только поле перед холмом освободилось, вперед выступила фаланга таваронцев и под барабанную дробь пошла на приступ. Тысячник Измал ожидал противника на вершине холма и, когда до противника осталось локтей двадцать, вышел навстречу.

Валуэийцы, прикрываясь щитами, начали наседать на противника, стремясь выбить его с холма.

Бой шел с переменным успехом, когда над кхешийцами начал подниматься столб черного дыма.

* * *

Когда эальгарцы пошли в атаку, Сенахт поскакал к шатру жрецов, поставленному в тылу кхешийской армии. Навстречу правителю вышел Сатхамус:

— Мы ждали тебя, владыка.

— Битва началась. Я хочу знать, что вы собираетесь делать.

— Поговорим в шатре.

Сатхамус откинул полог, пропуская правителя вперед.

Когда глаза привыкли к полумраку, Сенахт осмотрелся вокруг. В середине шатра возвышался алтарь с чешуйкой Сатха, вокруг которого был нарисован круг с пентаграммой и магическими знаками. За ним стоял стол с различными бутылями и незнакомыми предметами, в дальнем углу — другой, за которым сидели люди. К ним и повел Сатхамус владыку, старательно обходя начертанный круг.

Сенахт сразу догадался, кто перед ним — весь цвет Черного Логова во главе с Тха-Таурагом. Не хватало только Амензеса.

— Господина удивляет отсутствие Амензеса? — спросил Тха-Таураг.

— Да, почтенный маг.

— Он ушел в царство мертвых, о чем все мы искренне сожалеем. Но давайте перейдем к делу.

— Я хотел бы узнать, чем вы можете помочь армии, — начал Сенахт.

— Сознавая, какая беда нависла над Кхешией, мы решили вызвать главного бога нашей земли.

— Вы можете вызвать Сатха прямо сейчас? Днем?

— Да, мой господин. Посмотри на стол возле круга. Там собраны святыни всех богов Кхешии. Они нам нужны, чтобы вызвать Великого Змея. У нас не хватает только талисмана забытого бога, к культу которого, как нам известно, ты принадлежишь.

— Вам нужен папирус с кровью Усира, который передал мне Та-Нут?

— Да. Нам известно, что он у тебя, а также то, о чем ты говорил с Та-Нутом позапрошлой ночью. И мы одобряем твое решение. Мы должны защищать Кхешию.

— У меня есть три просьбы.

— Да, мой господин. Я понял, что ты будешь торговаться. Ну что же, верность стоит дорого, — едва заметно улыбнулся Тха-Таураг. — Говори.

— Половина налогов должна поступать в мою казну.

— Если это не касается доходов с земель храмов, пожалуйста.

— Не касается. Далее. Надо возродить культ забытого бога.

— Это сложнее. Но мы можем разрешить построить храм здесь, в Туите, на этом поле. Но только после победы.

— Есть еще кое-что, для меня очень важное.

— Я слушаю.

— Дело касается Та-Нута и других последователей нашего культа, схваченных вчера.

— Предатель Та-Нут мертв. Остальные сидели в казематах дворца наместника Туита. Сейчас там хозяйничают варвары. Мы можем лишь обещать прощение всем, кто останется жив. Еще что-нибудь?

— Надо составить договор и скрепить его клятвой, — сказал владыка.

— Сейчас писец составит бумагу, и мы ее подпишем.

Вскоре к ним подошел писец и с поклоном передал правителю договор.

Сенахт быстро пробежал текст, затем взял личную печать и сделал оттиск на документе. Его примеру последовали все остальные. Потом Тха-Тау-раг произнес клятву, и все повторили ее.

Тогда Сенахт вынул из кожаной сумы шкатулку и протянул ее магу.

— Нет, мой господин, ты должен открыть ее сам.

Сенахт достал папирус. На нем алым пламенем пульсировала кровь Усира.

— Положи его на стол.

Сделав это, Сенахт простился с магами, вышел из шатра, вскочил в седло и в сопровождении телохранителей поскакал к холму, с вершины которого ему открылась вся картина битвы.

На правом фланге чернокожие наемники успешно сдерживали натиск воинов Тезиария. В центре сошлись фаланги, и Халег успешно отбивал атаки валузийцев. Впереди клубилось облако пыли — сражалась конница. На помощь валузийцам спешили зальгарцы.

Владыка решил, что Натхусу надо помочь, и подозвал к себе Измала:

— Надо спуститься с холма и ударить по валузийцам. Иначе всю мою конницу уничтожат.

— Мой господин, боюсь, это невозможно. Натхусу этим не поможешь, а нас просто затопчут. К тому же мы потеряем сильную позицию. Да и виданное ли это дело, чтобы пехота вмешивалась, когда дерется конница?

— Это приказ. Выступай немедленно, или я буду считать тебя трусом.

— Я не трус. Но ты, владыка, делаешь ошибку.

Измал только собрался отдать приказ выступать, как протрубили отход. Для кхешийских всадников все было кончено. Мимо холма помчалась отступающая конница. Ее преследовали по пятам валузийцы.

— Остановись, тысячник. Я отменяю приказ.

Что-то бурча под нос, Измал вернулся.

— Прошу меня простить за оскорбление.

— Без обид, — повеселел Измал. — Мой господин, конница может ударить нам в тыл.

— И что ты предлагаешь?

— Развернуть две тысячи, которые стоят за нашей спиной, им навстречу. Они бравые ребята, один стоит десятерых.

— Но как смогут две тысячи воинов удержать двадцать?

— Мой господин, ты забыл, что валузийцы увлеклись преследованием и не смогут сразу повернуть. К тому же на пути у них будет наш лагерь — очень лакомый кусочек. Сам бы его с радостью пограбил.