Тени безумия

«Ничего… Стоп, подождите. Есть изменения в пространственной структуре. Идет преобразование эфирных уровней метрики!»

«Где?»

«Везде, командир! Тяжелые энергии… Да, определенно, это Нижние Реальности! Но… я не понимаю… Идет перестройка материи эфиром из Небесного Града! Определенно, боги закрывают область дворца от вторжения извне! Командир, что происходит? Почему Разрушители и Созидатели действуют сообща?!»

«Успокойся, Крисс. Боги и убоги не сотрудничают. Просто…»

«Что? Командир, у меня проблемы с мыслесвязью… Я не сл… Командир, мне использовать… Командир…»

«Нет! Ее пока нельзя использовать! Дождись моего прямого распоряжения! Ты слышишь меня, Крисс? Ответь!»

«Да… я… не применять…»

Мыслесвязь прервалась. Психомаг, имейся такой в команде Уолта, сумел бы удерживать беспрерывное телепатическое общение, поскольку психомагам не требуются заклинания для обмена мыслями. Гиле, ноэма, ноэзис – все обязательные элементы волшбы у них уже в голове.

– Что это за магия? – Дайра держала посох посредине обеими руками, выставив перед собой. Стихийный Щит вокруг магички походил на кисейную полусферу, Щит Уолта больше напоминал сферу прозрачной воды, по поверхности которой пробегают волны.

– О какой магии ты спрашиваешь?

– Когда все замолчали и замерли. На меня словно оцепенение нашло. Да и на тебя тоже, верно?

– Сказать точно не могу, – сквозь зубы произнес Уолт, взмахнув посохом. Магистр творил сложное заклинание с его помощью, и хотя магический инструмент служил весьма неплохим подспорьем, облегчая создание мыслеформ и соединение ноэм с гиле, отвлекаться не следовало. – Впервые с таким сталкиваюсь. И лучше приготовься – кажется, сейчас сбудутся твои чаяния?

– Какие чаяния?

– Ты недавно Тварей упоминала – ну вот, наслаждайся. Если не они, так точно кто-то из их братии.

Люди внезапно заголосили еще громче и хлынули обратно от выхода из зала. Огромный проход внезапно оброс паутиной, из центра которой оскалился огромный волчий череп. В пустых глазницах горели зеленые огоньки, с нижней челюсти капала кровь. Несколько нобилей барахтались в паутине. Липкие нити ползли по ним, вырывая куски мяса, поглощая мышцы, оставляя голую кость. Люди истошно кричали от жуткой боли, а с каждой поглощенной частью их тел кровь из пасти волчьего черепа лилась гуще.

Все произошло очень быстро – на паутине застыли полностью лишенные плоти костяки, кровь, пролившаяся на ступени перед выходом, забурлила и начала вытягиваться вверх, принимая человекообразную форму. К скелетам побежали по нитям зеленые огоньки, втягивающиеся в черепа и грудные клетки. Костяки шевельнулись, пытаясь выбраться, и на сей раз им это удалось. Кости начали утолщаться и покрываться шипами, по ним поползли черные нити жил. Вспухла, лопаясь гнойниками, серая плоть, тут же обросла синей кожей и покрылась густой алой шерстью. Существа, порожденные черной магией, льющейся из паутины, больше всего походили на ставших на задние лапы медведей – конечно, если бы у медведей голову покрывал костяной нарост с короной из рогов наверху, а вместо когтей на передних лапах торчали лезвия с зубцами.

Закончилась и трансформация крови. Это создание черной магии выглядело как светловолосая девочка лет десяти в сером неподпоясанном хитоне с потрепанным низом. В руках она держала точную копию стоявших позади нее «медведей», только меньше раз в десять. «Медвежонок» шипел, пытался вырваться, кусал девочку за руки до крови. Она полностью игнорировала действия своей… гм… как это назвать-то? Игрушки? Да от таких игрушек любой ребенок раньше времени отойдет в посмертие!

Девочка шагнула вперед, внимательно осматривая застывшую перед ней толпу. Кто-то из дворян дрожащими руками попытался вытащить церемониальный меч из обвитых бантами ножен и не удержал оружие. Меч звонко стукнулся об пол.

– Ля… – прошептала, прислушавшись, девочка. И радостно уставилась прямо на владельца меча – полноватого дворянина в камзоле с пришивной баской, в кружевах, с цепью барона. Волосы девочки зашевелились, сплетаясь и превращаясь в маленьких шипящих змей, делая ее похожей на горгону – опасную нечисть, распространенную в Морском Союзе.

– Ты грязная несовершенная тварь, – весело сказала девочка, в упор глядя на барона. Она вытянула «медвежонка» в сторону попятившегося мужчины. «Медвежонок» заверещал, замахал лапами – и барона словно рубанули десятью двуручниками одновременно. Однако его не разрубило на части, невидимые удары дошли до талии и остановились. Упали на пол руки, голова лопнула, туловище, разломившись, повисло вправо и влево кровоточащими кусками.

– Вот теперь ты прекрасен, – довольно заметила девочка, одобряюще поглаживая «медвежонка» по голове. «Медвежонок» зашипел и откусил ей мизинец левой руки.

«Уолт!»

«Нельзя, Бивас! Мы должны ждать! Проявим себя раньше времени, ударим не по средоточию вражеской Силы – и проиграем!»

«Но оно убивает! Тех, кого мы должны защищать!»

«Мы должны защищать короля – или ты уже забыл?»

«Мы должны защищать смертных!»