Тени безумия

– Мое почтение, господин маг. – Племянник короля коротко поклонился. На всеобщем он говорил с почти незаметным акцентом. – Нас не представляли друг другу, и я хотел бы…

– Я знаю, кто вы, – сказал Уолт. – А вы знаете, кто я. Простите, но я спешу. Если у вас ко мне дело, то выкладывайте поскорее.

– Я прошу прощения, если доставляю вам неудобство, господин маг, однако как главе королевской стражи мне следует знать, миновала ли опасность? Не вернутся ли эти создания вновь и не появятся ли в скором времени иные создания, столь же опасные?

– Нет, – устало произнес Уолт. Он понимал рвение Константина, но, Великий Перводвигатель, как же ему хотелось побыстрее оказаться в предоставленных покоях и просто-напросто отдохнуть! – Угрозы для его величества уничтоженные нами существа больше не представляют, и появления новых ждать не стоит.

– Вы уверены, господин маг? – Черные глаза командующего королевскими гвардейцами смотрели выжидающе.

– Уверен, – отрезал Уолт. Он вспомнил то, что увидел во время падения, и добавил:

– На вашем месте я бы сейчас беспокоился не о магическом нападении, а о беспорядках в столице. Когда убоги прорываются в нашу реальность, они могут повлиять на сознание людей, непосредственно не находящихся рядом. Агрессия, злоба, желание убивать и насиловать могут овладеть душами даже самых кротких.

– В городе беспорядки? – Константин почему-то улыбнулся.

– Ну, не знаю, может, у вас простой народ так день рождения монарха справляет, – раздраженно ответил боевой маг. Улыбка племянника короля ему совершенно не понравилась.

– Что ж, раз угроза миновала, я могу лишь поблагодарить вас за службу, господин маг. Вы прекрасно справились с заданием. – Константин выхватил короткий меч из ножен на поясе и отсалютовал Магистру.

«Вообще-то много людей погибло», – хотел сказать Уолт. Слова застряли у него в горле.

Как только Константин поднял меч, стоявший позади Леопольда XIV гвардеец вонзил алебарду в спину короля. Находившиеся по бокам монарха охранники сразу ударили мечами. Правый резанул по горлу, а левый вогнал клинок в область сердца.

Королева вскрикнула – и замолчала. Юная девушка из благородной семьи с юга Фироля, совсем недавно встретившая свою восемнадцатую весну, она, в отличие от супруга, не почувствовала смертельного удара. Узкое лезвие стилета вонзилось ей в бок, и серебристая татуировка в мгновение ока покрыла тело. Магия Удара Милосердия была утеряна под конец Первой Эпохи, осталось только разнообразное оружие с чарами, приносящими мгновенную безболезненную смерть, но достать его было сложно, поскольку Конклав тщательно выискивал и собирал подобный магический армор. Можно было только гадать, как редкий древний клинок попал в Фироль.

Гвардейцы быстро и деловито обезоружили стоявших рядом дворян, повалили их на пол. Попытавшихся воспротивиться бесцеремонному обхождению били по ногам обратной стороной алебард. Медиков оглушили и оттащили подальше от тел короля и королевы.

Никто из находящихся в зале людей не успел понять, что в их присутствии происходит государственный переворот. Внимание большинства приковали вбегающие в зал вооруженные смертные в черных кирасах. В руках они держали взведенные арбалеты. Быстро рассредоточившись вдоль стен, воины направили самострелы на дворян.

Уолт узнал сигну на кирасах. Два скрещенных клевца – эмблема Безбашенных Топоров, отряда наемников, собравшего самых прожженных головорезов Равалона.

– Короля убили! – крикнули справа от Уолта. – Король мертв!

– Короля убили!

– Измена!

– Смерть предателям!

Уолт ощущал, как накопившееся во время атаки Владык и убога напряжение готово было выплеснуться в кровавую бойню без всякого воздействия убоговских чар. Черные стрелки продолжали прибывать. Уолт понимал, что одного залпа хватит, чтобы убить половину дворян в зале. Затем в дело пойдут мечи, настоящие боевые клинки, а не игрушки, покоящиеся в обвитых бантами ножнах. И гвардейцы не будут защищать нобилей – судя по безмятежной реакции на смерть короля и королевы, гвардия поддержала переворот.

Уолт посмотрел в черные глаза Константина, продолжавшего стоять перед ним с поднятым мечом, и увидел в его взгляде только свое отражение.

«Что у вас там происходит?.. Командир… Что за убогство?.. Уолт…» – четыре встревоженных голоса один за другим прозвучали в голове Ракуры.

«Чтобы ни произошло – только защищайтесь. Это приказ».

Боевые маги не смеют вмешиваться в светские дела. Боевые маги обязаны бороться только с угрожающими жизням простых смертных сверхъестественными явлениями. Все иное вне сферы их компетенции.

Это Номос Конклава. Нарушь его – и проблем не оберешься всю оставшуюся жизнь.

Могли бы вмешаться маги, находящиеся на службе у законной власти, или жрецы государственной религии. Однако лучшие фирольские волшебники мертвы, священнослужители Десяти далеко, а те, которые рядом и живы, – с блаженными лицами счастливых идиотов сидят на полу и рассматривают трещины в паркете.

«У меня эфира даже на простейший Щит не хватит», – зло сообщила Дайра.

«И у меня», – бесстрастно сказал Ксанс.